Избранное. Том 1
Шрифт:
— Это, парень, двести километров отсюда. Проспал ты отвилок.
Шофер достал бумажки из ящичка.
— Пойду машину сдавать.
Сашка вышел из кабины. Обогнул машину, вплотную подошел к шоферу.
— Ты что, шутишь? - он остановил за телогрейку собравшегося было уходить шофера. - Ты объясни все–таки.
— Дорогу видел? Одному по ней можно ездить? А такие, как ты, не спешат.
Шофер резко вырвал телогрейку и пошел прочь.
— Эй, постой! - крикнул Сашка.
— Сапоги и ватник оставь себе… путешественник. -
Сашка двинулся за ним. Длинные коридоры были пусты и тихи.
Сверху слышался треск машинки. Сашка поднялся наверх по деревянной скрипучей лестнице.
В крохотном кабинете сидела женщина.
— Вам кого?
— Начальник есть? - спросил Сашка.
— На связи. По коридору направо.
Сашка пошел. В комнате по коридору направо пищала морзянка, хрипел динамик, и на двери висела краткая вывеска: «Посторонним! В радиорубку! Категорически! "
Сашка остановился у двери.
— Сорок пятая. Сорок пятая. Как слышите? Прием. Кто на рации? Здравствуйте. Хавелев! Да, Хавелев! Прием. Принято. Двенадцатая. Хавелев, вызываем двенадцатую. Прием…
Сашка отошел к стенке, закурил.
— Что? - взорвалось за дверью. — Как ушли? Всех каюров на поиск. Сколько пропало? Оленей сколько? Все? Третьи сутки? Под суд! Под суд тебя отдам, Димитренко!
Радиошум и энергичный голос Хавелева бушевали за стенкой, куда вход был категорически…
Сашка прислонился к стене, решил ждать.
— …Ничем не могу помочь, - выслушав Сашку, сказал товарищ Хавелев, свирепого облика грузный мужчина. - Весной! Весной я тебя ждал, дорогой товарищ. Весной были люди нужны.
— Не так меня поняли. Я спрашиваю совета: как проще выбраться, чтобы попасть на восток.
— Ты что: странник? - изумился Хавелев.
— Сексурдах. Мне надо на Сексурдах.
— Сек–сур–дах! Значит, не просто странник. Завтра наш бот идет вниз по реке. Там порт. Попробуй оттуда.
— Спасибо, - сказал Сашка.
— Я за спасибо бродягам не помогаю.
— А за что вы им помогаете?
— Поможешь завхозу. Доплыть. Получить. Погрузить.
— Договорились.
— Ночевать в общежитии. Разыщете сами. Пока!
— Спасибо все–таки, - сказал Сашка.
— Весной приходи, - буркнул вслед Хавелев. - Весной мы странников хорошо встречаем.
Сашка шел по улице, поглядывая по сторонам. Увидел вывеску: «Смешанный магазин». Зашёл. В магазине, где справа консервы, а слева ситцы, было пусто. Потом откуда–то из–за стенки медленно выплыла продавщица.
— Новенький! - удивилась она. - Новый человек, убей меня гром. И сразу же за спиртом пришел, а?
— Нет.
— Тогда что же?
— Сапоги, -сказал Сашка. - Размер сорок три. И рюкзак. Вон тот за семь пятьдесят.
Прямо на крыльце он снял кирзовые разбитые сапоги и натянул болотные резиновые. Поставил старые сапоги рядом с крыльцом. И возле примостил опустевший
В свитере, болотных сапогах он превратился сразу в видного парня, каким и был когда–то во времена соревнований и тренировок.
Продавщица выплыла на крыльцо.
— Приезжий. Непьющий. И, наверное, холостой, - определила она.
— Точно, - ответил Сашка.
Продавщица неторопливо с головы до ног осмотрела его оценивающим женским взглядом. Сашка встретился с ней глазами, усмехнулся.
— И красивый какой, - заключила продавщица.
Она ушла и тут же вернулась:
— Держи!
— Что это?
— Дефицит. Штормовка на «молнии». И брюки из непромокаемой ткани. Размер твой.
Сашка посмотрел на этикетку. Отсчитал деньги.
— При магазине живу, - сказала вслед продавщица. - Заглядывай вечерком.
Сашка обернулся.
— Телевизор вместе посмотрим. - Продавщица засмеялась.
Сашка месил грязь. Улыбался.
Черный остроносый дощаник шел вниз по реке. Был пасмурный день, ветер гнал по серой воде мелкую, но упорную волну, и берега были под стать этому дню - черные торфяные обрывы, поросшие мелкой сосной Приполярья.
На руле сидел бывалый мужик в полушубке, под полушубком ковбойка без пуговиц, всезнающий прищур узеньких глаз.
— Приезжий, — сказал мужик. - Тебя для чего ко мне посадили? Чтобы я плыл не один. Не отъеди–няйся.
Хватаясь за борта лодки, Сашка перебрался на корму. Мужик вытащил неизменный «Прибой», молча предложил Сашке. Закурили.
— Как зовут?
— Александр. Саша.
— Меня Василий. Васька Феникс - это и есть я. Феникс - это птица такая.
— Почему Феникс?
— Возникаю из пепла жизни. Судьба норовит обратить меня в пепел. Через судимости, алименты или статью сорок семь пункт «Г» КЗОТ. А я, обманув судьбу, возникаю.
Сашка усмехнулся.
Резкая стремнина подхватила лодку и понесла, прижимая к берегу. Мелькали торфяные берега, огромные завалы - груды стволов, нагроможденных весенним паводком. Неожиданно мотор зачихал и замолк. Васька Феникс неторопливо наклонился к мотору, почесал в затылке. Лодку разворачивало по течению и прибивало к берегу.
— Смотри, на завал несет, - спокойно предупредил Сашка.
— Может, проскочим, - беспечно отозвался Феникс.
— Заводи!
Феникс глянул на стремительно приближавшийся завал и начал лихорадочно пинать заводной рычаг. Лицо его побелело. Сашка взял загребное весло, подошел к борту лодки и стал отгребать, но было поздно. Со скрежетом, треском лодка трахнулась о завал, и тотчас струи воды ударили в днище и стали наклонять лодку, клокочущая струя запихивала ее под нагромождения стволов. С обезьяньей ловкостью Феникс вспрыгнул на борт и стал хвататься за ослизлые бревна. Сашка одной рукой сдернул его обратно и тут же уперся веслами в завал. Вздулись жилы на шее.