Избранное. Том 3: Миграция Души, 1982-2012

Авин Виктор

277

Женщина-Петербург

Ты повернешься белой спиной И захохочешь: «ну, догони!» И лед весенний взломает шторм Скованный прошлыми визави С тобой, осенней, метнувшей в Балт (Свинцовый, ижорный улов-залив) С наростами якорь с Пяти Углов Пробивший крышу — земной гранит Высвобождая взрывную страсть Ребристых крыльев из парусов Из монстра нежная польется власть В Невы протоки, из под оков Мостов прорвется за пастью пасть У лангольеров из камня Клодта И это будущее спать не даст Зиме предчувствие не обуздать И снова наступит в угаре ночь И так монгольфьердки сорвут с себя Мехо-снегов из пещерных шкур вещные коконы — облака Что время На Стрелке Пойдет В обскур И к Столпу прижмется слегка дрожа До снега белая твоя спина И из парусины листья начнут Появляться в тальке на божий свет Прокруст за прохрустом — то в проворот Ложе гранитное станет вращать Алмазную Женщину-Петербург. А гранитные крошки пойдут на асфальт 05.11.011.

278

Я — Петербуржец

а

это значит мне запах дыни приснится снова во мне гордыня и столб дворцовый а это значит мне на фонарный а я на «Стачек» уж близко утро и небо с тачек роняет пудру и солнце ало висит не грея чуть ниже ватер — залива линии его подымет мой медный Петр и отымеет в окно европу и не оставит росинки маковой врагам Ахматовой и льдинам паково от опыта Распутина от топота ног Путина. и я жил не мало кричал «на мыло» немного видел: ломало льдины тек рубикон стояли розы но за гардиной часы местами не разводили буксиры плыли в морозной дымке а это значит: в снегу лежали богами сфинксы все как обычно и лишь собаки еще не знали что начинается их праздник жизни. и им покатит! на импекс-банки наденут платье и эполеты Екатерина в саду задышит и с Достоевским закажем столик в рулетке русской я — Петербуржец! я вижу крыши. а это значит бог дал мне крылья и этот стольник. 13 января 2006 г.

279

Эдем в огне

Ярый, наполовину пустой огонь Он не знает что нет пустоты Его пустота — кислород, возьми Огонь за бесцветные корешки И воткни на кресте в его ладонь Она сожмется и вырвет гвоздь Рука свободна — он дальше сам А ты просто иди и неси огонь. О! Еще один сорвал свой куст! Только сверху его цветы не тронь Пусть он думает что сохранен Там где рос он, сей небесный ужас И пали свой род и закрой дно бездне Пасть цветами, дупло заткнув В древе жизни идей, желудей Не хватит чтобы воспламенить любовь К Нему, не хватит половины мозгов Чтоб из огня наковать цепей. А теперь, мой друг, твой подход Сорви из сада под корень куст И по попке розами ее хлещи Адреналин ей нужен, и не будет грех Первородный спланирован для людей Его заменит в раю огонь. А огонь любви погасить не грех Потому что его убить невозможно Огонь не удастся схватить за мех. Хлещи ее, мальчик, раскрой, найди Огонь и за корни тащи наверх. 28.10.10.

280 — 293

Стихи из моих различных подборок в альманахах, журналах и сборниках

280

Застольная в Стокгольме

Древний город подпиленных каменных скал Для дорог и тропинок, больших автострад — Наконец-то пришел, я так долго искал Монолитов отвесные срезы ворот А за ними огромный энергии шар А внутри миллион — и все без дураков Деревянный, для мачты ваяют корабль Пять столетий, под звон, громыханье подков Тихо, мирно живя, затаившись, пока На утесах дома продолжают ландшафт Незаметно втираясь в проемы веков Уводящие улочки от гроздьев гнезд Я познал вас с ловушками злых эстакад И завидев мои «три колор» номера Позади подвывает ревущий мотор Так приятно ответить клаксон-на-клаксон Так в немом ожидании боя мечей Слышат скалы на ратушах сладостный стон Я так долго, так долго, так долго искал Моей улице больше чем друга — «врага» И снимая перчатку, даю Вам поклон С уважением, братским по крови. Вина С фрикадельками пусть подадут. Так споем: «Ленинград, Петроград, Петербург и Стокгольм…» 15.08.09.

281

Христос и Иуда

Содержание беззвучного мюзикла

пролог:

Ночь, у лица фонарь отбирает плоскость Морось смазывает падающий на сцену луч Под дерном «пряча» мучеников и мошку Осиновый лист свернулся в рулон дорожки — Это не просто осень обтекает излишним воском Монет отпечатки свидетельствуют — сбылось: Спектакль без слов получит в наш век антракта Хвалебную: два актера играли врозь И пактом о ненападении длиной в два акта Закончился, и начал верить Иуде мозг. Что сняли его с осины — сочтут в рецензии За символ, немое снимут о нем кино Как втемную он всех использовал и без лицензии Чтобы во имя собой пожертвовать, Отцу на благо Ничего себе роль, герои, а вам слабо?… Занавес. Звонок в антракт. В буфете вензели. Икрой намечены полы шинелей в расчете на рост Дают всем в нос у кого в шинелях спектакль на вынос Чтобы в он-лайне сюжет на слом шел, вопрос с колес… Спектакль продолжается. Акт второй. Парк за стеклом Вечереет. Об столб удариться толпится очередь. В партере зрители встают и делают синхронный жест (На безымянном у каждого съемный походный перстень) Ночь продолжается. Фонарь качается. Луч светом вертит Рисует «восемь», утро подсвечивает закулисный крест…

эпилог:

Ночь. У лица фонарь отбирает случай. Морось закончилась. Падает на сцену луч. Беззвучно, под афишей «Закон Христа» Догорает мюзикл «Иуда — суперзвезда» И музыки от фонаря нет на улице круче И беззвучнее только слова в голове вождя. 11.10.10.

282

Ответ России на землетрясение в Японии

пусть говорят потом кто на что способен в наш дом пришла беда земляне, вы не поняли? весь мир трещит по швам не началось с Японии просто проще нам и ближе и надежнее шаг первый сделать вовремя всем

миром взяться за руки завтра, а сегодня великодушием и помощью с курильских колоколен пусть просит тишина: возьмите острова услышь ее, Правитель с хорошей юрисдикцией озвучь ее, страна. 12.03.011.

283

Жизнь как воля

Жизнь прожить не поле перейти в прощенное воскресенье Двигайся поперек межи или вдоль междурядья, зрением Держа боковым и солнца круг и дерево в центре поля Мишень не найдешь — ни ты ни цель ни мушка а твоя воля Жизнь — это не пшено и плуг и не репейник дома Жизнь — это не друг а вдох и выдох, овраг до грома Жизнь — это невозврата точка, с молнией старт и тишь Смещение пули воздухом, видение алмазных крыш. 28.02.012.

284

Орлик

доскачи до небес, Орлик! надо же ребенку знать правду — каково это ком в горле если видишиь теней травы полыхание ветр солнца и растянутый след гривы доскачи до небес, Орлик! до крыльца этажей нижних там овес подают спелый запрягая на путь дальний удила и седло правят из гранитного мне камня там мужик в пиджаке пальму из тучи тащит пиров-первенств доскачи, наш гнедой первенец и узнай — как я там — за далью? что-то слишком ты стал статен да хранит тебя Бог-телега Орлик, Орлик, не слушай сватью пусть женой тебе станет небо пусть отпустят тебя к кромке знаешь, здорово над оконцем полетать ветерком тихим Орлик, веришь — бежит Лихо по А.Блоковскому ипподрому закуси удила, милый ты же сын наших мечт опальных знаешь сколько в тебе силы? ты не дай подойти сбоку. Доскачи до небес, Орлик погляди в глаза смерти-правде а моргнешь — подстелю коврик а заржешь — закуют, Орлик значит есть еще рябь в глазе. доскачи до небес, воин им там нужен, пойми, скачут вместе с нами индейцы аппачи видишь — крепко в руке топорик…

285

Песни русского сервера

Зайка мОя зимушка ушки да хвост — холмики в лапищах ели шЫшки в небе трешшыт ой да на холоду Всевышний запах смолы на теле бочек да хрусты снега и огурцов с капустой постно в лесу и пусто тихо поют на сервере песни русского севера грустно блястит иней на Клаве да в щелке мышки лось-губошлеп в передней понуро стоит. Свищут охотники да их стрелы! волки идут к избушке воют — избушка мелит а из трубы трассируют бабы-яги на метлах! На перекрестке в гетрах движенье по небу правит гномик — от для зобавы ставит «зеленый» бабе и деду Морозу, грабле! ПоднЯты! — закрыт шлагбаум! Едет к нам поезд — ВАУ! Везет кока-колы ящик. Иванушка его обрящет…

286

Не плачь, не плачь моя душа

…Отчизны светлые черты на лицах женских, на трамвае спешащих утром от сарая отъехать в розовою мглу тумана, морось в капилярах на рельсах лужица воды и осень молча все лады Души моей перебирает. Отчизны светлые черты на дряблых скулах у мужей они стоят у фонарей на остановке, запуская тепло пузатого трамвая в открытый ворот у бушлата и с папироскою в зубах глядят на листья под ногами что пахнут домом прелым, щами мозоль-подшипники в ладонях катая, дергают словами — клещами гвозди на заборе между тюрьмой вселенской волей из заводской трубы с гармонью цветной петрушка в небеса: НЕ ПЛАЧЬ, НЕ ПЛАЧЬ МОЯ ДУША Отчизны светлые черты на лике брошенного пса он вверх глядит, слеза стекает бежит на станцию «Ланская» через дорогу, к электричке возница мой, не по привычке а поклонясь, на тормоза нажми — собаку ждет «лиса» что у хозяина в сторожке скулит, давно уж на цепи… Отчизны светлые черты — тоскливо бегают глазища рябит «Осиновая Роща» [5] по пролетающим вагонам назад несется пес к Мадонне чтоб замереть младенцем в доме… ОТЧИЗНЫ СИЛА ТОЛЬКО В ЛОМЕ! О дух захватывает — тайна — на горизонте стынет чайник огромный, в яблоках моченых деревни-пни возле корчевни в бока холмов леса от лени уперлись ляписто, огниво так жгет: Так криво, криво, криво! На пленке окоющих окон чуть городское бьется током ты не сходи с ума трамвая Ты не сходи — там люди лают Сиди в плацкарте электрички темно, уютно, бьют колеса не зажигай пред ликом спички сосед твой слеп — одни глазницы а в голове терновым — спицы — клещами тащит доктор Лицын. Не заходи в последний тамбур — в окошко дверцы пес глядит на задних лапах — умер стоя Отчизна воя до темна гудком на небо провожает в сторожке юная лиса лакает из чугунной миски плеская жизнь через края…

5

«Осиновая Роща» — предместье Петербурга, по пути из Выборга, одна из ступеней спуска с высокой карельской, древнейшей гранитной платформы глубоко вниз, на плоское как стол, космическое плато Города — заасфальтированное болото, дно котла, который наполнен монументальной, тяжелой космической энергией. В отличие от холмистой, бурлящей, бесшабашной Москвы, испускающей пузыри и протуберанцы, Петербург — это постоянный космический энергетический огромный шар, нитями уходящий к другому центру вселенной. Спускаясь в этот котел с севера, путешественник ступает вниз по нескольким ступеням. Одна из них — «Осиновая роща», где автомобильная трасса делает резкий спуск вниз, следующая ступень — Поклонная Гора уже в Городе, в начале его, где Петр Первый принимал дары от поверженных шведов, где находился Блоковский ипподром, где озера, у которых фланировали дачники глядя в лицо идущему навстречу с космосом Блоку, сотворившему в Шувалово на дачах свои лучшие — белые стихи …Далее прямая как луч дорога, делает еще один скачок вниз, к уровню морского ординара, и эта ступень — перекресток с мостом по которому электрички убегают обратно, на Финский залив, облизывающий, охлаждающий космическую энергию Города… Провожает мост темный, забирающий и отдающий энергию лесопарк, справа ресторанчик «Семь Сорок», Далее, прямой как луч, затяжной, долгий, пологий едва заметный глазу путешественника спуск прямой дороги к Неве, к Литейному мосту и к «Большому Дому» аналог Московской лубянки)…

Это пространное географическое пояснение, надеюсь, поможет прочувствовать настроение данного стиха.