Избранное
Шрифт:
— Сюань, я задержалась. — Она наклонилась к нему. — Ты давно лег?
— Я не собирался спать. Сам не знаю, как это получилось. — Он растерянно улыбнулся.
— Я хотела прийти пораньше, но ужин затянулся. Они потащили меня в кафе и не отпускали.
— Я понимаю, — перебил он. — Друзьям не хотелось с тобой расставаться. — Он понял, что сказал лишнее. Он не хотел делать ей больно.
— Ты сердишься за то, что я поздно пришла? — тихо спросила она. — Я говорю тебе правду. Хоть я и ужинала со своими друзьями, но сердце мое было здесь. Мне
— Я знаю и совсем не в обиде. Сложила вещи?
— Еще немного осталось.
— Ну так заканчивай, — торопил он. — Уже, наверное, двенадцать. Тебе надо вставать затемно.
— Не беспокойся, управляющий заказал машину, — беспечно ответила она.
— Все равно надо пораньше встать, а то не успеешь. — Он силился улыбнуться.
— Тогда ты… — начала она, мучаясь угрызениями совести.
— Меня клонит ко сну, — солгал он.
Она о чем-то подумала и сказала:
— Ну ладно, отдыхай! По утрам прохладно, так что не поднимайся завтра, когда я буду уходить. Тебе стало лучше, не стоит рисковать.
— Я знаю, не волнуйся.
Она снова принялась укладывать вещи, а он отвернулся к стене, едва сдерживая слезы.
Прошел час, но он не спал. Мысль работала очень четко, она неслась через годы, но, преодолев пространство и время, неизменно возвращалась к Шушэн. Пока Шушэн еще рядом. Вэньсюань боялся кашлянуть, боялся дышать, чтобы не потревожить ее. Улетели мечты о счастье, воспоминания юности, отступили страдания. Впереди — разлука и одиночество. И еще боль в груди. Вернется ли жена? Доживет ли он до этого дня? Не было сил думать дальше, и он заплакал. А потом забылся тревожным сном.
В полночь он проснулся весь мокрый от пота. В комнате было темно, он посмотрел в окно, на улицу, но ничего не увидел — кружилась голова. Жена безмятежно спала, он слышал ее ровное дыхание. «Который час? — встревожился Вэньсюань. — Не проспала ли она? Нет, еще темно, и потом, ведь за ней приедет управляющий». Эта мысль больно его хлестнула. Несколько минут он находился в каком-то оцепенении, только лицо дергалось. «Куда мне до него», — с завистью подумал Вэньсюань, вспомнив об управляющем. Он снова погрузился в сон.
Проснулась Шушэн, зажгла свет, посмотрела на часы.
— О! — вскрикнула она и стала быстро собираться. На улице сигналила машина. Это он, надо спешить. Шушэн оделась, бросила взгляд на мужа. Не буду будить, пусть спит. Покосилась на дверь свекрови. Дверь была плотно закрыта, и Шушэн обрадовалась: до встречи! Она взялась было за чемоданы, но поставила один и подошла к постели. Муж спал, повернувшись лицом к стене. Она постояла в нерешительности. За окном снова засигналила машина. Она ласково, тихо проговорила:
— Мы расстаемся, Сюань, пусть не снятся тебе сны, что я не вернусь. — Комок подступил к горлу, она закусила губу, отошла от постели, обернулась и опять посмотрела на мужа. Подошла к столу, быстро написала на листке бумаги
В эту минуту Вэньсюань во сне окликнул ее. Ему приснилось, что она ушла.
Дверь была открыта, свет бил в глаза. Он проснулся и увидел посреди комнаты чемодан. Быстро надел халат, не застегнувшись, схватил чемодан и пошел к лестнице. Но тут почувствовал сильную боль в руках, ноги отказывались идти. Превозмогая боль, от стал спускаться вниз. На лестнице было темно, незастегнутая пола халата мешала идти, ноги заплетались, и двигался он медленно. Когда он был уже на втором этаже, навстречу ему попались двое, они поднимались наверх. В глаза ударил свет электрического фонарика. Вэньсюань невольно заслонился рукой.
— Сюань, ты? — услышал он знакомый голос. — О! Да еще с чемоданом! — Шушэн поспешила к нему, протянула руку: — Дай, я сама! — Он услышал в ее голосе нотки благодарности.
— Не беспокойся, я донесу.
— Дайте мне чемодан, — раздался молодой, сильный голос. Вэньсюань вздрогнул. В говорившем он инстинктивно узнал того красивого мужчину с изысканными манерами и стройной фигурой, которого видел однажды с Шушэн, и отдал ему чемодан.
— Господин Чэнь, я сейчас, — сказала Шушэн.
— Не задерживайтесь, — проговорил мужчина и исчез в темноте. А вскоре затих и звук его шагов. Свет карманного фонарика погас.
Вэньсюань и Шушэн безмолвно стояли на темной лестнице, слышно было лишь их дыхание. Снова загудела машина. Шушэн, словно пробудившись от сна, сказала:
— Сюань, иди ложись, береги себя… Простимся здесь, не провожай меня. Я оставила тебе письмо на столе. — Она пожала его руку и невольно вздрогнула. Такой худой была эта рука, словно у мертвеца. Сдерживая дрожь в голосе, Шушэн проговорила: — До свиданья.
Вэньсюань схватил ее руку:
— Когда я снова увижу тебя?
— Когда, не знаю, но я непременно приеду. Самое позднее через год.
— Через год? Так долго?! А раньше не сможешь? — в отчаянии прошептал он, опасаясь, что не дождется ее возвращения.
— Я постараюсь… — уклончиво ответила она.
Опять засигналила машина.
— Не волнуйся, я тебе напишу, как только приеду, — успокаивала она мужа. — Скажи маме, что я хотела попрощаться, но не решилась ее будить. — Она резко повернулась, зажгла фонарик и стала быстро спускаться вниз.
Вэньсюань постоял несколько минут и помчался за ней, добежал до парадной двери, но машина уже отъехала. «Шушэн!» — крикнул он дрогнувшим голосом. А ей показалось, что за стеклом машины мелькнуло его лицо. Он бежал и кричал что-то вслед, но машина вскоре скрылась в тумане.
Он постоял, чтобы отдышаться, и в отчаянии вернулся домой. У входа горела одинокая лампа, круглая, как луна. У стены кто-то лежал. Он присмотрелся: это спали, свернувшись клубочком, двое ребятишек лет десяти, в лохмотьях, с грязными лицами. Тусклый свет лампочки ласкал их.