Избранное
Шрифт:
Но самые умные и настойчивые упорно вырабатывали осанку, старались ходить на двух, а не на четырех руках, удаляли с лица морщины, а волосы на теле выщипывали, оставляя их лишь в самых укромных местах.
Это был великий труд, который, как известно, и создал человека. И постепенно люди все меньше походили на обезьян, и их всем хотелось целовать, все время целовать и целовать, отчего количество их постоянно увеличивалось.
Первым спохватился Мальтус.
— Люди! — воскликнул он. — Опомнитесь! Что вы делаете?
Но люди уже не могли остановиться — такими они стали красивыми. Как посмотрят друг на друга, так сразу и начинают целоваться. И не могут себя прокормить, и не могут детей прокормить, а все равно целуются, целуются, целуются…
САМЫЙ ДЛИННЫЙ АФРИКАНСКИЙ АНЕКДОТ
Австралопитек жил в Африке. Место хорошее, никто не говорит, но австралопитек как-то не чувствовал себя дома. То и дело кто-нибудь да спросит:
— А почему, собственно, вы живете в Африке?
И нечего ответить. Действительно — почему?
Как-то так сложилось, что он родился в Африке. Хотя и австралопитек. Африка его родина, понимаете?
Нет, никто этого не понимает.
И стал австралопитек замечать: не любят в Африке австралопитеков. Почему не любят? А просто так. Просто потому, что они австралопитеки. Дети домой приходят в слезах: с ними не хотят играть, обзывают австралопитеками. Жена пойдет за продуктами и вернется ни с чем: ее опять не пустили без очереди, они пускают только своих, а у нее во всей очереди нет ни одного своего человека.
И все чаще австралопитек стал подумывать: а не уехать ли отсюда куда подальше, на историческую родину? С женой посоветовался, с детьми. И стали они все вместе готовиться к переезду.
Но с переездами в то время было трудно. Из Африки в Австралию по морю не переплывешь, а по суше пешком не дотопаешь.
Собирались, собирались… И так в сборах прошла вся их жизнь. И кончилось тем, чем обычно кончается жизнь: они умерли.
Вот и весь анекдот. Нет, не весь, это очень длинный анекдот. Потому что прошло три миллиона лет — и вдруг австралопитека находят в раскопках.
Тут, конечно, сразу возникает старый вопрос: а почему в Африке? Австралопитек — и в Африке.
Один случайный прохожий говорит:
— Вы же знаете этих австралопитеков. Они всюду пролезут.
Сказал — и прошел. А разговор остался. Нехороший, обидный разговор.
Потому что австралопитеки никуда не пролезли. Они жили в Африке и умерли в Африке. Здесь прошла вся их жизнь. Прошла, как этот случайный прохожий: прошла и ушла. И что от нее осталось? Ничего не осталось. Только этот длинный африканский анекдот.
ЭКОНОМИКА С ЧЕЛОВЕЧЕСКИМ ЛИЦОМ
Цивилизация развивалась бы намного быстрей, если б первобытные люди меньше ели друг друга.
Когда человек съедает человека, то сразу двое перестают хотеть есть, а если не съедает, то оба остаются голодными. И выходит, что, поедая друг друга, первобытные люди решали продовольственную проблему, поскольку в результате оказывалось вдвое больше продуктов и вдвое меньше едоков.
В цивилизованном обществе человек только морально ест человека, поэтому возникают серьезные проблемы экономики. Правда, едоков иногда становится меньше, поскольку люди плохо переносят даже моральное съедение, но продуктов не прибывает, как стремительно ни убывает мораль.
ПРИРУЧЕНИЕ ДИКИХ ЖИВОТНЫХ
Дело вроде нехитрое: приручить свинью на мясо, корову на молоко, собаку дом сторожить, кота гоняться за мышами. Но это теперь, когда они все домашние. А каково было вытаскивать их из дикости, не зная, кому какую поручить работу?
Кого, например, сделать сторожем? Хотелось бы кого-то большого и сильного, может быть, даже с рогами. И человек приручает корову, сажает ее на цепь, и корова всю ночь мычит на цепи, потому что ее пора доить, а ее не доят.
Доят кошку. Это ее приручают на молоко. И кошка визжит, царапается, не хочет доиться. Ее бы приручить на мышей, но на мышей приручают лошадь. А лошадь от такой работы отбрыкивается, все в доме перебила.
Ей бы, лошади, землю пахать, но землю пашет свинья. А свинья вообще не любит физической работы. Только хрюкает и худеет, худеет и хрюкает.
Вот такие работнички. И уж сколько тысячелетий прошло, но до сих пор мы никак не добьемся того, чтобы каждый работал на своем месте.
ОТКУДА ВЗЯЛАСЬ НАЦИОНАЛЬНОСТЬ
Когда человек произошел от обезьяны, он немного стеснялся своего происхождения. Поэтому он изо всех сил старался как-то отличиться от обезьяны. А как отличиться от обезьяны? Некоторым это довольно трудно, потому что это у них на лице написано.
Вот тогда и придумали писать это где-нибудь отдельно, чтоб не нужно было смотреть на лицо. Например, в документах, которые предъявлять в случае необходимости.
Чтобы, если человек ничем не отличается от других людей или, скажем, от обезьяны, просто заглянуть к нему в документ и прочитать, что там написано.
Прочитаешь — и сразу видишь: это наш. Из троглодитов. Из питекантропов. Можно еще и на грудь повесить какой-нибудь знак отличия, чтобы отличить человека от тех же обезьян. Ведь не каждый сам по себе отличается от обезьян. Иным для этого требуется очень много знаков отличия.
ЧЕЛОВЕК РАЗУМНЫЙ