Избранное

Ласкин Борис Савельевич

А л е к с е й (встает, кланяется Маше). Судьба! Благодарю!

А н о х и н. Нина Павловна, очень уж нам надоел ваш подшефный. Ходит, телефон занимает, чай пьет..

Т а н я. Папа, ты знаешь, к тебе нужно привыкнуть. Трудно понять — когда ты шутишь, а когда говоришь серьезно.

А н о х и н. Ну, в данном-то случае я пошутил.

Т а н я. В д а н н о м случае все это поняли.

А л е к с е й (с улыбкой). Даже я.

И г о р ь. Не помню, кто сказал: «Я жалею людей больных и несчастных, но не людей, лишенных чувства

юмора. Таких я не жалею. Я их просто избегаю».

Н и н а П а в л о в н а. Это разумно.

Т а н я. Нина Павловна, извините, я вас не познакомила. Это Игорь Селиванов. Мой друг.

Н и н а П а в л о в н а. Игорь?.. А отчество?

И г о р ь. Вы меня можете называть без отчества. Просто Игорь.

Н и н а П а в л о в н а. А вот это уж нехорошо! Не надо так подчеркивать разницу в нашем возрасте.

А н о х и н (чуть громче, чем надо). А это — мой друг. Егор Андреевич Фоменко. Прошу любить и жаловать. В прошлом — человек отчаянной храбрости. Лично ликвидировал шефа полиции. А сейчас тихий инженер.

Фоменко и Нина Павловна раскланиваются.

Н и н а П а в л о в н а. Очень рада.

А н о х и н (раздельно). Человек он семейный. Жена. Двое детей.

Ф о м е н к о. Ну, это уж, я думаю, не так важно.

А н о х и н. Важно.

Т а н я. Папа в более выгодном положении. У моего друга меньше заслуг.

М а ш а. Почему?.. Он герой целины. Видите — у него даже значок «За освоение целинных земель».

И г о р ь (улыбаясь). «Сочтемся славою, ведь мы свои же люди». Иван Васильевич, разрешите, я включу телевизор. Посмотрим «Последние известия». (Подходит к телевизору и включает его.)

Г о л о с д и к т о р а. «…крупных успехов в области экономики и культуры, которых республика добилась в первом году семилетки.

Фоменко и Анохин подсели к телевизору.

Обо всем этом рассказал многочисленным посетителям павильона заместитель председателя Совета Министров республики товарищ Харитонов».

Ф о м е н к о (подавшись к самому экрану). Иван!.. Смотри!.. Смотрите! Харитонов! Наш Харитонов!

А н о х и н (глядя на экран). Он!

Г о л о с д и к т о р а. Передаем сообщение о погоде.

А н о х и н (выключил телевизор). Товарищи! Это ж наш Харитонов. Михаил Николаевич. Партизанили вместе.

Ф о м е н к о. Комиссар отряда нашего. Золотой был парень.

А н о х и н. А сейчас?.. Ты подумай — заместитель премьер-министра союзной республики!..

И г о р ь. Как вырос!

А н о х и н. Он и в войну большой был человек.

Ф о м е н к о. Храбрый, простой, а уж веселый! Вы себе представить не можете. Бои-то ведь всякие бывали. Другой раз и потери, и положение тяжелое, а он всегда и слова найдет нужные, и поддержит. Помнишь, Иван, — «враг номер два»?

А н о х и н. Ну как же. Он, бывало, говорит — фашисты для нас

враг номер один, а уныние — враг номер два.

Ф о м е н к о. Это самое уныние его за версту обходило.

А н о х и н. Как-то ранили его. Серьезное было ранение. Колесников, врач наш, операцию ему делал. Осколок доставал. Он лежит, губы от боли кусает, стонет, а сам говорит: «У тебя, — говорит, — с Пироговым много общего». А Колесников ему: «Это чересчур грубая лесть. Пирогов был великий хирург, а я что?..» А Харитонов улыбнулся так жалобно и говорит: «Я, — говорит, — не про хирурга Пирогова. Я про певца Пирогова говорю».

Ф о м е н к о. Колесников песни пел здорово. Голос был неплохой. Такой… полубас.

А н о х и н. Вот прибудет, заставим его спеть. Если не разучился. (Отвлекся от воспоминаний.) Вы что все молчите?

Н и н а П а в л о в н а. Мы вас слушаем, Иван Васильевич. Нам все это безумно интересно.

И г о р ь. Как вы полагаете, думал ваш комиссар отряда, что он после войны поднимется на такую высоту?

А н о х и н. Он не один поднимался. С народом шел.

И г о р ь. Понятно. Конечно… Вот бы вам с ним встретиться сейчас.

Ф о м е н к о. А в чем дело? И встретимся. Если, конечно, у него время будет свободное.

Маша стоит у радиолы. Достает пластинку.

М а ш а. У меня есть предложение. Давайте потанцуем.

Вступает мелодия вальса.

И г о р ь. Откроем бал, Таня. Позвольте вас пригласить?

Т а н я. Конечно. (Танцует с Игорем.)

Ф о м е н к о. Машенька, как насчет вальса с представителем старшего поколения?

М а ш а. Так уж и быть. Снизойду. (Идет танцевать с Фоменко.)

А н о х и н (подходит к Нине Павловне). Эскюз ми… Мэй ай…

Н и н а П а в л о в н а (встает). Ну-ну-ну…

А н о х и н. Ту инвейт ю… (Вспоминая, трет лоб.)

Н и н а П а в л о в н а (подсказывает). Фор эданс.

А н о х и н. Вот именно. (Танцует с Ниной Павловной.)

Алексей, оставшись один, перебирает пластинки, искоса поглядывая на Машу, которая кружится в танце с Фоменко.

Ф о м е н к о (Алексею). Математик, гляди веселей!

А л е к с е й. Мне, вообще говоря, весело. (Указывая на себя.) Элементарная арифметика. Один в остатке.

Т а н я (указав на Машу). И одна в уме!

Звонок, но его никто не слышит. Снова звонок. На этот раз нескончаемо длинный. Услышав, Алексей выходит в переднюю. Открывает дверь. Входит толстяк в плаще и соломенной шляпе, с чемоданом. Это К о л е с н и к о в.