Избранное

Измайлова Кира Алиевна

Я заставил нижнюю губу дрожать.

– Это послужит вам уроком, мистер Эванс. А теперь вы напишете для меня несколько строк. Нет, не вашим пером, - добавила она, когда я полез в сумку.
– Вы воспользуетесь моим пером, специальным. Вот, пожалуйста.

Она протянула мне чёрное перо, длинное и тонкое, с необычно острым кончиком.

– Я попросила бы вас написать: «Я не должен лгать».

– Сколько раз?
– деловито спросил я.

– Столько, сколько понадобится, чтобы смысл впечатался, - ласково ответила

Амбридж.
– Приступайте.

Она отошла к своему столу, села и склонилась над стопкой пергаментов.

– Мэм, а чернила?
– спросил я.

– О, чернила вам не понадобятся, - заверила она и захихикала.

Я поднёс остриё пера к бумаге и вывел:

«Я не должен лгать».

И выругался, про себя, правда, так было больно! Слова, появившиеся на пергаменте, оказались написаны чем-то ярко-красным, и те же слова возникли и на тыльной стороне моей правой руки, будто проведённые скальпелем. Правда, не успел я отвести взгляда от свежих надрезов, как их затянуло гладкой кожей - осталась лишь небольшая краснота.

Я оглянулся на Амбридж. Она смотрела на меня, улыбаясь во весь рот.

– Да-да?

– Нет, ничего, - ответил я, думая, как бы спереть эту штуковину. Вдруг выйдет подменить? Гермиона удавится от зависти!

Я еще раз написал ту же фразу и снова почувствовал жгучую боль в руке. Порезы снова затянулись, а мне стало ясно, что пишу я собственной кровью, так что для разнообразия я написал похабный стишок про Амбридж. И еще один, и увлекся: перехватить струны этой штуковины было совсем просто, а скрести перышком - это не перила полировать, вот я и развлекался, целую поэму сочинил! Надо будет ее Пивзу передать, подумал я, сунул пергамент в карман, а на новом живо откопировал три сотни фраз «Я не должен лгать» микроскопическим почерком.

За окном кабинета Амбридж стало темно.

– Подойдите сюда, - сказала она наконец.
– Дайте руку.

Я протянул руку, и она, нахмурившись, уставилась на мою кисть, следов на которой не оказалось.

– Увы, увы, увы, результаты пока скромные, - сказала она, улыбаясь, но несколько натянуто.
– Что ж, продолжим завтра вечером, не так ли? Можете идти.

Ну я и пошел спать, а с утра пораньше заявил профессору Синистре, мол, не сделал домашку потому, что с пяти вечера до полуночи торчал у Амбридж и писал строчки, а ночью, уж простите, спал.

Назавтра то же самое я сказал МакГонаггал. Ну и Анджелине сообщил, что на меня она может вообще не рассчитывать, потому что черта с два Амбридж отпустит меня с отработок на квиддич!

Но это что! Вот когда я Снейпу повторил это же, последовал взрыв, не хуже, чем Невилл устраивал на первом курсе. Ну, я на то и рассчитывал - от этих чертовых строчек меня в итоге освободили велением директора.

– Ух ты, какое перышко, - кровожадно сказала Гермиона, изучив эту финтифлюшку и потирая

руки. Да, я подменил перо, это было не сложно, Амбридж не додумалась проверить, то ли самое я ей возвращаю.
– А давай его переориентируем?

– Давай, - не менее кровожадно согласился я, мы позвали Невилла и взялись за дело. Еще и Драко присоединился, чисто тренировки ради, и через два дня Амбридж вообще перестала писать перьями, хотя это не помогало.

В самом деле, кому будет приятно, если во время занятия или ужина у тебя на лбу появляется кровавая надпись «Три дня отработок, Амбридж!», «В Запретный лес!», «В Мунго, на опыты!» или просто «Жаба обыкновенная»? Может, профессура что-то и подозревала, но помалкивала, хихикая в рукава...

Глава 4

– Знаете… - нерешительно начала как-то Парвати, - я сегодня подумала… может быть, пора нам самим… самим этим заняться.

– Сексом?
– спросила Гермиона, не отрываясь от реферата по зельям.
– Не рано? И с кем, кстати?

– Да нет же!
– возмутилась та.
– Я имела в виду, самим учиться защите от Тёмных искусств!

Я фыркнул.

– Почти у всех задолженности по домашкам. Кстати, Невилл, ты староста, почему не следишь за успеваемостью?

– Мне б за мелкими уследить!
– буркнул он.

– Но это важнее домашних заданий, - поддержал Симус.
– Надо подготовиться к тому, что нас ждёт за стенами школы. Мы должны уметь защитить себя. Если мы ничему не научимся за год…

– Учебники прочитать любой...
– тут Парвати взглянула на Гермиону и закончила: - Любой может. Но нам нужен учитель, настоящий, чтобы показал нам, как пользоваться заклинаниями, и поправил, если будем ошибаться.

– Сириус занят, - сказал я.
– У него личная жизнь.

Об этом я знал наверняка, Дадли писал, хотя и сам крестный, и тетя Пэт изо всех сил изворачивались и умалчивали. Но мой кузен - парень наблюдательный и далеко не глупый, так что подметить всякие мелочи был в состоянии. Да какие там мелочи! Сириус регулярно ночевал у нас на Тисовой улице (может, и тетя бывала у него на Гриммо, почему нет, если Дадли в школе?), а что ничего не было слышно - так он волшебник, заглушающие чары на что?

– Люпин тоже, он же в Ордене Феникса, - добавил Невилл.

– Но ты же обещал научить даже Непростительным, - напомнил мне Симус.

– Ребята, педагог я ужасный, - ответил я, - как бы вам не пожалеть... В смысле, мне не жалко поделиться знаниями, но выдержите вы это или нет, вот в чем вопрос?

– Ты Волдеморта почти изловил, - сказал Финниган упрямо.
– Значит, чему-то научить всяко сумеешь уж получше этой жабы! А мы потерпим.

– Не вопрос, - пожал я плечами.
– Твоя инициатива, ты и собирай желающих. В ближайший выходной устроим сходку в Запретном лесу.