Избранное
Шрифт:
– Начни с Барона, - посоветовала Гермиона.
– Он же ее любил. Я имею в виду Хелену... Вдруг он что знает? Ну а там... слово за слово...
– О!
– глаза Миртл засветились адским пламенем.
– Какая интрига! Гарри! Я непременно разузнаю, что смогу!
– Только чтоб посторонние не слышали, - напомнил я.
– Кругом враги!
– Я помню...
– зловеще прошелестела она.
– Но Серая Дама от меня не уйдет, вот увидишь...
– Я полагаюсь на тебя, Миртл, - серьезно сказал я.
– Тебя недооценивали
– О да!
– улыбнулась она и ракетой умчалась куда-то вверх.
– Тебе не стыдно?
– серьезно спросила Гермиона.
– Ни капли, - ответил я.
– Разве она не прекратила рыдать? Разве не от нее шарахается даже Барон? Чего еще желать девчонке-привидению? Вернуть ей жизнь мы не можем, но хоть так она получила своё!
– Твоя правда, - со вздохом согласилась она.
– Гарри, а руки убери... убери, тебе говорят!
– Не-не-не...
– ответил я, затаскивая подругу в ближайший пустующий класс.
– Не уберу... Это сильнее меня...
– Грубое животное...
– простонала она, сдирая с меня мантию.
– Дай хоть матрац наколдую!
И нет, я не опасался повторить жизненный путь Риддлов: у Гермионы родители медики, я тоже не в лесу рос, поэтому слово «контрацепция» нам о многом говорило. Я уж молчу о струнах... И вообще, я же обещал Дамблдору - никаких подростковых беременностей в Хогвартсе!
– Гермиона, не забудь прочитать адептам лекцию о предохранении не только от Темных сил, - выговорил я.
– Уже!
– веско произнесла она и ухмыльнулась.
– О венерических заболеваниях и их последствиях они тоже осведомлены, ты помнишь, я же дочь врачей...
Ну, зная подругу и ее образную речь, я мог быть уверен: секса адептам не захочется еще очень и очень долго.
*
Адепты меня радовали: это была уже не кучка обезьян или там обычного гражданского сброда, как выражался Невилл в подражание сержанту Зиму, а вполне боеспособная маленькая команда. Очень маленькая, с досадой думал я, меряя шагами лесную поляну, но больше людей взять неоткуда. Не перваков же, в самом деле, в курсанты записывать! Они совсем маленькие, рано им еще... Я, конечно, в их возрасте Волдеморту морду бил, но то я, я Избранный, мне положено!
– Эванс, - окликнул меня Малфой, и я обернулся.
– Привет.
– Привет, - протянул я ему руку.
– Зачем звал?
– Познакомить кое с кем хочу, - ухмыльнулся я и подал условный знак.
Ближайший пенек вдруг распрямился, встряхнулся и превратился в девушку.
– Это - Нимфадора Тонкс, это - Драко Малфой, - отрекомендовал я, - дальше сами!
– Э-э-э... рад встрече, - осторожно произнес Драко, глядя на кузину. От волнения та сияла и переливалась, как стробоскоп.
– Не парься, она теперь с нами, - добавил я, и он немного расслабился, но...
– Какой ты хорошенький!
– взвизгнула Тонкс и сграбастала
– Так на тетю похож! Или на дядю, не пойму? Ой, какая разница! Я тебя только на фотках видела, а там ты совсем маленький! Давай знакомиться!
– Эванс...
– в панике выдавил Малфой, но я сказал:
– Нет-нет, сами разбирайтесь, взрослые уже. Золотинка, ты его только не задуши, ладно?
– Не говори глупостей!
– ответила она.
– Драко, не отбивайся!
Я отошел в сторонку, сделал круг по лесу, наткнулся на Флоренца - он собирал какие-то травы - и вежливо поздоровался.
– Что там такое?
– кивнул он в сторону поляны, ответив на мое приветствие.
– Брачные игры?
– Боже упаси, - ответил я, - просто родственники впервые увиделись, не обращайте внимания! Гм, Флоренц, а можно спросить вас кое о чем? Мы ищем-ищем в книгах упоминание о некой вещи, но не находим. Быть может, у кентавров память лучше, чем у людей?
– И что же это за вещь, Гарри?
– заинтересовался он.
– Говори, я слушаю...
Разговорившись с кентавром, я совсем забыл о времени, а когда вернулся на поляну, Тонкс уже не застал.
– Чокнутая у меня кузина, - сказал мне Драко, а потом вдруг улыбнулся и добавил: - Но такая славная...
– А метаморфизм - просто находка, - добавил я и хлопнул его по плечу.
Я прекрасно видел, насколько ему паршиво: родители в опасности, у самого непосильное задание, которое он вовсе не желает выполнять... трясина, одним словом. Наверно, на этом фоне немножко сумасшедшая Тонкс (кажется, у Блэков это семейное, только проявляется по-разному) была словно глоток свежего воздуха.
– Пойдем. Поздно уже.
– Ага.
– Ожерелье - твоих рук дело?
– спросил я между прочим.
– Да. Вернее, мне было велено отнести его в лавку Боргина и оставить там, приказав никому не продавать. Как оно попало к той девчонке, я не знаю.
– Ясно...
– я почесал в затылке.
– Ладно. Ты знаешь, какова будет следующая попытка?
– Пока нет, - честно ответил Малфой.
– Ладно. Мы остаемся в школе на Рождество, - сказал я, - ты как?
– Тоже, - подумав, сказал он.
– Думаю, родители будут этому рады. Я тут вроде как готовлю... сюрпризы, но они понимают...
– Что тебе лишь бы не торчать рядом с тем сбродом, - кивнул я.
– Ничего. Они взрослые, выдержат. И я попрошу крестного и остальных, чтобы были наготове. Мало ли, что...
Он отвернулся.
– Плакать не стыдно, - сказал я ему в спину.
– И, знаешь, все-таки твои родители живы.
– Да...
– негромко произнес Малфой и расправил плечи.
– Еще ничего не потеряно. Но, Эванс, предупреждаю: если мне придется выбирать между родителями и директором...
– Об этом мог бы и не говорить, - вздохнул я.
– Идем. Слушай, а Тонкс сказала, как намерена легализоваться в школе?