Избранное
Шрифт:
Последовала некоторая суета, но вскоре улеглась.
— А теперь спокойно и без толкотни покидаем поезд, — сказала она. — Старосты школы, осветите платформу, — велела Марина Николаевна, надев теплую мантию и первой спускаясь на перрон. — Старосты факультетов, соберите своих первокурсников. Прекрасно. Старосты школы, проверьте вагоны, не забыли ли кого, а то с некоторых шутников станется запереть товарища в купе. А кто-то мог и уснуть…
— Да, мадам!
— А мы пока проведем перекличку, — Марина Николаевна вынула список поступающих. —
— Что, всех? — удивился Уизли.
— Думаю, вторые и старшие курсы сами не растеряются, а вот новичков придется считать по головам, — серьезно ответила она. — Дети! Поднимайте руки, когда я назову ваше имя. Старосты, следите, все ли на месте… Итак…
— Первокурсники! — раздался незнакомый голос, и на перроне появилась сухопарая дама в очках. — Гхм…
— Прошу извинить за задержку, но сперва — перекличка первокурсников, профессор Граббли-Дёрг, — сказала Марина Николаевна, вовремя спохватившись, потому как Долорес-то знала эту даму. — Новое распоряжение министра.
— Понимаю, — кивнула та, тяжело вздохнув. — Старшие могут ехать?
— Да, разумеется. Вы проконтролируете?
— Непременно, а когда вы закончите, сопровожу детей к лодкам.
— Да-да, я помню этот милый ритуал, — широко улыбнулась Марина Николаевна.
— Идиотский ритуал, — буркнула вдруг Граббли-Дёрг. — Холод собачий, ветер…
— Так может, распихаем их по каретам? — предложила та. — Я, помнится, очень завидовала старшекурсникам!
— Не положено, — без особого удивления ответила та.
— Ну давайте хотя бы защиту на лодки поставим, дети же приплывают мокрыми насквозь и простуженными!
— Знаете, — сказала Марине Николаевне Граббли-Дёрг и принялась набивать трубку, — я так давно ждала, чтобы кто-нибудь это сказал! Удивительно, что это оказались вы.
— Я сильно изменилась за лето, — вспомнила та слова министра. — А почему вы не предложили этого сами?
— Так я ведь не преподаю на постоянной основе, — развела Граббли-Дёрг руками и выпустила клуб душистого дыма. — Однако время!
— Без нас не начнут, — хмыкнула Марина Николаевна и вернулась к списку. — Аберкромби!
— Я!..
Закончив с перекличкой, она сказала:
— Пожалуй, я отправлюсь с вами, не то еще отстанет кто-нибудь по пути к озеру. Выдержит лодка нас двоих?
— Если Хагрида выдерживает, то уж наверно, — пожала плечами Граббли-Дёрг и зычно крикнула: — Первокурсники! Встали парами — и за мной! Не отставать! Старосты, езжайте уже…
Марина Николаевна на всякий случай пересчитала проходящих мимо нее детей, взяла за руку девочку, которой не досталось пары, и поярче осветив дорогу, двинулась к озеру.
— Ловко вы управились, — сказала Граббли-Дёрг, закончив рассаживать пополнение по лодкам. Защиту от ветра и брызг они с Мариной Николаевной поставили, согревающие заклятия наложили, так что путешествие обещало быть достаточно приятным.
— Да и вы, профессор…
— Вильгельмина, — протянула
— Долорес, — ответила Марина Николаевна. — Так вот, Вильгельмина, и вы весьма уверенно руководите коллективом. Отчего же не преподаете на постоянной основе?
— Скажем так… — Граббли-Дёрг снова пыхнула трубкой. — Животных я люблю больше, чем людей.
— Насколько я понимаю, в этом году вы заменяете Хагрида?
— Да, вынужденно. А вы с чего вдруг ударились в преподавание?
Марина Николаевна усмехнулась — грубоватая профессорша ей нравилась — и ответила:
— Тоже вынужденно. Знаете, министр сказал «надо», Амбридж ответила — «есть!».
— А, ясно, будете шпионить, — непосредственно сказала Граббли-Дёрг и выбила трубку о борт лодки.
— И это тоже, — не стала скрывать Марина Николаевна. — Но, думаю, мне удастся подтянуть знания учащихся. У пятого курса в этом году СОВ, а они, как я понимаю, знают крайне мало.
— А вы что преподавать-то будете? — нахмурилась та. — У нас вроде преподавателей полный компле… неужели защиту?!
— Именно, — с милой улыбкой ответила Марина Николаевна, и Граббли-Дёрг выронила трубку за борт.
— Ну, удачи… — пробормотала она, выловив потерю и сунув в карман. — Вы же знаете, что больше года на этой должности никто не продержался?
— Всегда бывает первый раз, — был ответ.
Большой зал впечатлял. А вот то, что проголодавшиеся ученики долго ждали, пока волшебная Шляпа споет песенку, директор всех поприветствует, а потом еще пройдет церемония распределения, Марине Николаевне не понравилось. Она помнила, что для железных британцев это в порядке вещей, но ей самой хотелось есть, хотя, как человек предусмотрительный, она захватила в поезд кое-что перекусить.
Кухня ей тоже не понравилась — слишком уж тяжелая пища, особенно на голодный желудок и на ночь. Тоже национальный колорит, но… Марина Николаевна к такому не привыкла и привыкать не собиралась. Хорошо еще, память Долорес подсказала: можно потребовать у домовиков — это здешняя волшебная обслуга, — что-нибудь на свой выбор.
— А что это у нас Долорес ничего не ест? — великосветски осведомился директор, и колокольчики в его бороде звякнули.
— Видите ли, профессор Дамблдор, — ответила Марина Николаевна, прожевав кусочек цветной капусты, — правильное питание — залог здоровья.
Сидевшая рядом Граббли-Дёрг покосилась на тарелку с йоркширским пудингом и решительно его отодвинула.
— В самом деле, — пробормотала она, — сколько можно жрать? Не в голодные годы живем…
— Всё хорошо в меру, — пожала плечами Марина Николаевна, орудуя ножом и вилкой: телячья отбивная была великолепна, овощи — свежи и нежны… А вот от десерта она решила воздержаться: этому телу он явно был противопоказан.
К счастью, пир вскоре завершился, и директор снова поднялся, чтобы произнести речь.