Избранное
Шрифт:
– И сье Дани увидела знакомое имя?
– Точно так. Разделывала рыбу на этой газете и заметила вдруг… Только не спрашивайте, зачем я ей понадобился, – поднял руку Ренн. – Не ради же денег? Конечно, обе мои пенсии – подспорье недурное, но она и одна неплохо жила, а инвалид под боком – удовольствие сомнительное. Тем более мужчина – я все-таки больше ем, готовить нужно на двоих… Хорошо еще, руки-ноги при мне, но… Эту каморку я изучил, на углы не натыкаюсь, и только. Был бы моложе, может, освоился бы получше, а теперь…
– А почему хозяйка сказала, что вы со сье Дани не муж и жена?
– Потому что не пошли за свидетельством о браке. Зачем, в нашем-то возрасте? Ладно бы у кого-то из нас наследство имелось, а так… Я все равно никуда не выхожу, без разницы, как меня называют. А документы у меня, ясное дело, на настоящую фамилию, можете взглянуть.
Лэсси не отказалась, а Дайсон еще раз оглядел комнату и удивленно гавкнул. Как это ему сразу в глаза не бросилось?!
В кресле у радиоприемника лежало начатое вязанье. Вернее, не лежало, а было неуклюже заткнуто под чехол, видимо, в попытке спрятать, но спица с десятком рядов предательски торчала наружу.
Лэсси тоже посмотрела в ту сторону, замерла на мгновение, потом ойкнула и выговорила:
– Так это вы вязали, а вовсе не сье Дани!
– Надо же чем-то заниматься, чтобы не свихнуться, – проворчал тот. – А так… радио бубнит, руки работают, время идет. Вроде только что утро было – а уже вечер, Эла пришла. С булочками…
– К-как же вы научились?
– Я и раньше умел. Развивает, знаете ли, гибкость пальцев, а в нашем деле это важно. В каких шарфах и гетрах мы щеголяли! – невольно улыбнулся Ренн. – Даже девушкам дарили. Эла носила мой шарф, не тот, конечно, что я ей когда-то подарил, он давно истерся, новый.
«Точно, бакалейщик упоминал», – припомнил Дайсон и переглянулся с Лэсси.
– Словом, руки дело помнят. Цвета я выбирать не могу, конечно, Эла помогала. Ну, или я наугад брал. И новые схемы тоже она мне показывала.
– Как это?
– Брала мои руки в свои и показывала. Она тоже вязать умела, только когда ей? Я за двоих отдувался. – Ренн улыбнулся шире.
Лэсси молчала, и Дайсону показалось, что она слишком часто моргает. Заплачет, чего доброго, – девушки впечатлительные…
– Спасибо, что уделили время, сьер Дани, – сказала она наконец. – И вот еще, понюхайте – вам не знаком этот запах?
– Нет, – сразу ответил Ренн и помахал перед лицом ладонью – Редкая гадость. Что это?
– Возможно, зацепка, ведущая к убийце, – зловеще проговорила Лэсси. – Вы точно никогда не чувствовали ничего подобного? От Элы, быть может?
– От Элы обычно пахло выхлопом и уличной пылью. И душистым мылом. Духи у нее были, но она пользовалась ими только по праздникам, по капле. Это был первый подарок сына, и она берегла их как могла. И все равно они закончились, остался только флакон. Он там, на туалетном столике.
– Я верю, сьер, – сказала она, а Дайсон сбегал, убедился. Действительно, ландыш и еще что-то незнакомое, терпкое. Ничего общего с добычей Лэсси. – Где вас разыскать, если будут какие-то новости? Вы сказали, в доме инвалидов, но в котором именно?
– Пишите адрес… А, вот и грузчики едут, слышите? – Ренн обернулся к окну. – Хотя что тут грузить, кроме меня самого и пары чемоданов…
– Я… мы пойдем, пожалуй, чтобы не мешать. – Лэсси встала и попятилась к двери. Дайсон давно уже стоял у порога. – Еще раз благодарю, сьер…
– Возьмите шарф, сье, – сказал вдруг слепец. – Осень будет холодная.
– Но…
– Знаю, вам не полагается, но это же не взятка. Просто так. В благодарность за то, что выслушали. Не как ваши коллеги: налетели – гав-гав-гав! Что знаешь? Ничего? И умчались…
Дайсон рыкнул. Наверно, Сэл отметился: это его манера. Нужно будет вложить ему ума, вот что!
– Ну, тебя я обидеть не хотел, – сказал Ренн, повернув голову на звук. – А вы, сье, все-таки посмотрите в чемодане у двери. Вы об него споткнулись, когда вошли.
Лэсси посмотрела на Дайсона, и тот едва не развел лапами: что тут скажешь? Сама пускай решает, не маленькая уже.
Она и решила: откинула крышку чемодана, осторожно поворошила вещи и вытянула длинный черный шарф с хаотично расположенными оранжевыми пятнами.
– Вот этот, сьер, если не возражаете.
Ренн поймал конец шарфа, ощупал и кивнул.
– Основу вязал я, а рисунок – Эла. Мне такое не по силам. Носите на память.
– Спасибо, сьер. Он нам очень… в масть, – улыбнулась Лэсси и пожала ему руку. – Всего доброго.
Глава 8
– Вот так дела, – бормотала Лэсси, спускаясь по крутой лестнице. – И что со всем этим делать? То есть понятно, что сьер Дани вне подозрений – даже если он прикидывается, что не может передвигаться вне дома, то… Как бы он сотворил такое с Элой? На ощупь? Сомневаюсь, будто такое возможно… А вот сын… Но ему зачем? Может, у Элы действительно было наследство, а она и не знала?
Дайсон жалобно заскулил: только не романы про жадных родственников, охочих до чужих денег!
– Да ну, глупости, – решительно сказала Лэсси, и он выдохнул с облегчением. – Но поискать этого парня все-таки нужно. Хотя бы чтоб сообщить о смерти матери, как думаешь?
Дайсон коротко буркнул, мол, действуй, а я посмотрю, как это у тебя получится. Найдешь, пожалуй, за океаном человека, который дюжину лет не то что носа на родину не казал, а даже не писал! У него сейчас может быть другое имя и даже лицо.
– Всего доброго, сье Герат, – попрощалась Лэсси с хозяйкой, но та только кивнула в ответ. – Ой, погодите…