Избранное
Шрифт:
— Сорок второй, — заглянула я в журнал наблюдений. — Ему почти два года.
— Да. И он не вырос. И не заматерел, — сказал Том. — Гляди, какой маленький.
Мы переглянулись.
— Думаешь, получилось? — негромко спросила я.
— Понаблюдаем еще, — ответил он. — Где рецептура по сорок второму? Ага… Значит, попробуем именно в таких пропорциях. Наверно, придется повозиться, прежде чем испытывать это на себе, но что у нас, мышей мало?
Я хлопнула себя по лбу.
— Том!
— А?
— Да что мы сразу уперлись в бессмертие? Ведь согласно легенде, философский камень должен
— Вот я тупица, — самокритично сказал он. — Давай! Деньги всяко лишними не будут… Ну а жить вечно пятнадцатилетним я не хочу, несолидно как-то. Пошли в замок!
— Хагрида тут оставим? — спросила я.
— А что ему сделается? Его даже акромантулы не жрут. То ли невкусный, то ли за своего принимают… — фыркнул Том и крикнул: — Эй, Рубеус! Мы ушли! Отбой не пропусти!
— Ага! — радостно ответил тот, ползая в зарослях на четвереньках.
— Безнадежен, — заключил Том и мы чинно удалились к замку.
В Лондоне по-прежнему было опасно, и снова мы коротали зимние каникулы в школе. Впрочем, скучать нам было некогда: в подземельях мы устроили настоящую лабораторию (благо родственники никогда не отказывались прислать нам инвентарь и необходимые ингредиенты, а также проконсультировать; таскал все это домовик, так что засечь нас было невозможно), и пропадали там чуть ли не сутками. Кое-что нам радостно приволакивал Хагрид; правда, мы не пускали его посмотреть на свои занятия, он мог проболтаться, но он и так радовался донельзя, что может помочь старшекурсникам, насобирав разных трав в Запретном лесу.
— Полезное приобретение, — сказал как-то Том. — Такие люди… ну или не совсем люди всегда пригодятся. Главное, они не рассуждают, и если уж преданы кому-то, то до самого нутра.
Я только фыркнула: Миртл Уоррен повадилась отлавливать меня на переменах, зажимать в угол неожиданно оформившимся бюстом и делиться историями любовных побед, пусть и наполовину выдуманных. Очки ей по-прежнему не шли, но она хоть оправу сменила и стала выглядеть вполне симпатично. Во всяком случае, не хуже прочих однокурсниц, ну а каждая удачная интрижка льстила ее самолюбию.
Я вот, напротив, похудела и вытянулась, сделавшись окончательно похожей на тетю Гвендолин, и мне это даже нравилось. Смазливых рожиц кругом пруд пруди, а таких лиц, как у Принцев, надо поискать! Ну а красоты у Тома на обоих хватит.
К чему я клоню: Миртл была завзятой сплетницей, и от нее, потрудившись выслушать рассказ об очередном мальчике, можно было узнать немало интересного. Благодаря болтушке Уоррен я всегда была в курсе планов старшекурсниц, преподавателей (в особенности меня интересовал Дамблдор) и прочих мелочей, которые могли бы повлиять на наши с Томом занятия.
И да, к середине второго семестра мы все-таки сумели превратить неизвестного происхождения железяки (кажется, это были детали доспеха) в серебро. Серебро получилось самое настоящее, гоблины в «Гринготтсе» без единого слова поменяли его на галлеоны, и наш счет прирос на порядочную сумму. Как мы попали в банк? Да просто, по воздуху: пусть аппарацию на приличном уровне мы еще не освоили, летать научилась даже я. Правда, я все равно брала
— С серебром вышло, — серьезно сказал Том, когда мы пересчитали добычу и вернулись в школу. — Пора переходить к золоту. Этак мы к окончанию школы разбогатеем, Томми!
— Ну так не сидеть же на шее у родителей, — фыркнула я. — Мы с тобой не безрукие… но это пока ты ничего не взорвал! Кстати, тут тетя Германика прислала кое-какие книги, я займусь, пока ты с золотишком возишься…
— А что там? — тут же заинтересовался он.
— В основном лечебные зелья, — ответила я, — но это… как называется-то? А, есть одна монография. Ничего толком не доказано, одни предположения, но я попробую, вдруг что получится? Я уже почитала, думаю, кровь единорога запросто сделает из такой вот ерунды эликсир жизни. Судя по характеристикам, бессмертия он не дарует, но, во всяком случае, сможет излечить рак или даже что похуже. Только где столько крови взять? Единороги звери добрые, но…
— Синтез, — произнес вдруг Том. — Я читал, у магглов велись какие-то работы… Не помню наверняка, что-то для переливания крови. Наверно, если определить состав и понять, чем кровь единорога отличается от обычной лошадиной, то…
— Магией она отличается, — вздохнула я. — Хотя… Если взять лошадиную кровь или даже коровью — эту на бойне достать можно запросто, сколько понадобится, — и попробовать обработать ее каким-то образом…
Мы переглянулись и поняли, что работы нам хватит не на одну жизнь, а на десять. И скучать нам ни при каком раскладе не придется.
И если бы только нам не мешал Дамблдор!
— Дети, — ласково сказал он, вызвав нас в очередной раз к себе в кабинет, — скажите на милость, чем вы занимаетесь вместо того, чтобы готовиться к С.О.В.?
— Мы готовимся к С.О.В., сэр, — хладнокровно ответил Том. От него воняло гарью, мантия была местами прожжена, а местами заляпана невесть чем.
— Но отчего я не вижу вас на факультативах? Неужели вы считаете, что сдадите экзамены без дополнительной подготовки?
— Конечно, сэр, — ответил Том, а я с трудом подавила ухмылку: да уж, С.О.В. для парочки, которая уже почти воссоздала философский камень, — просто непреодолимое препятствие! — Разве школьная программа недостаточна для этого?
— Мне казалось, к нам нет никаких нареканий, сэр, — добавила я, — мы очень хорошо успеваем по всем предметам, даже по астрологии, хотя и не любим ее.
— Да уж, кентавры объясняют лучше, чем преподаватели, — не удержался Том.
Дамблдор покашлял, потом произнес:
— Дети, однако вы постоянно пропадаете где-то вдвоем, а это вызывает ненужные сплетни и…
— Нелепые подозрения, — закончила я. — Спросите хотя бы Хагрида, он частенько ходит с нами. Рубеус врать не умеет, он расскажет, чем мы обычно занимаемся. Уж поверьте, ничем предосудительным!