Избранные циклы фантастических романов. Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
Пока Севастьяненко крутил в голове эти мысли, нетерпеливые британцы выстрелили вторично. На этот раз снаряд вздыбил воду намного ближе к миноносцу, ясно давая понять, что шутки кончились, и решение надо принимать сейчас… или же его примут за тебя.
— Ложимся в дрейф, — больше для себя самого, чем для подчиненных, сказал он. — Держать пар, быть готовыми дать самый полный…
План действий возник в его голове практически мгновенно. Рискованный, но дающий… нет, даже не шанс, лишь тень шанса на то, что им удастся уйти. Или, как вариант, достойно умереть, унеся с собой в пучину секрет их появления в этом мире. Не хотелось бы. Очень. Но если другого выхода нет, придется поступить так, как требует честь. И, повинуясь движению штурвала, миноносец начал плавно разворачиваться, медленно теряя скорость.
Два британских
Когда «Стерегущий» рванулся вперед, британцы замешкались лишь на миг, но этого оказалось достаточно. Русский корабль оказался между крейсером и их миноносцами, и попытка открыть огонь привела бы к тому, что при любом перелете они обстреляли бы друг друга. Единственный миноносец, способный вести огонь без опаски зацепить своих, располагался слишком далеко, а потом это уже перестало играть хоть какую-то роль. Одним коротким броском «Стерегущий» сблизился с крейсером, не способным разгоняться так же быстро, и так и не успевшим набрать ход, а затем две мины нашли цель и взорвались…
Столбы огня, воды и осколков взлетели выше мачт крейсера. Мины, выпущенные с небольшой дистанции, ударили почти рядом и вырвали кораблю половину борт. И без того достаточно хлипкая конструкция старого крейсера оказалась совершенно неприспособлена к тому, чтобы в нее одновременно ударили несколько сотен килограммов взрывчатки. В течение нескольких секунд крейсер лег на борт и начал стремительно оседать. Через пару минут на том месте, где только что находился отнюдь не худший корабль британского флота, остались только мусор на воде, да несколько чудом уцелевших счастливчиков, цепляющихся за обломки досок.
«Стерегущий» успел получить одно попадание стадвадцатимиллиметровым снарядом, неприятное, но не смертельное. Взрывом разворотило борт выше ватерлинии, смахнуло за борт одно из пятидесятисемимиллиметровых орудий вместе с расчетом, и… все. Снаряды, используемые в британском флоте, несли слишком маломощный заряд. На ходовых качествах миноносца это никак не отразилось. Могло быть и хуже. К примеру, если бы на крейсере открыли огонь раньше, а не в последний момент, наплевав на риск поразить своих. Но получилось то, что получилось, и теперь у Севастьяненко стало на одну головную боль меньше. Правда, это было непринципиально — три британских миноносца, густо дымя, уже набирали ход, их орудия выплескивали снаряд за снарядом, окружая русский корабль частоколом водяных столбов, и было ясно, что ни небольшое преимущество в скорости, оставшееся у русских, ни лишняя трехдюймовка «Стерегущего» не спасут. И орудий у британцев достаточно, чтобы наделать в русском миноносце дырок больше, чем в швейцарском сыре.
Полчаса спустя изувеченный миноносец заскрежетал днищем о прибрежные камни. Механики успели стравить пар из котлов, что позволило избежать взрыва, и сделали это мастерски — машины работали почти до последнего момента, и это позволило быстро погружающемуся, зарывающемуся носом в волны кораблю доползти почти до самого края песчаного пляжа. Во всяком случае, когда уцелевшие моряки начали прыгать за борт, вода едва доходила им до пояса. Еще минуты через две сработали подрывные заряды, в клочья разнося то, что совсем недавно было красивым и могучим кораблем. Отдавать британцам хоть что-то, могущее натолкнуть их на сведения о том, кто вмешался в эту войну, Севастьяненко не собирался.
Британцам, кстати, и так досталось. Кроме потопленного крейсера, они потеряли миноносец — два русских снаряда разворотили ему носовую часть ниже ватерлинии, и хлынувшая в пробоины вода моментально распространилась по отсекам, проникая через незадраенные люки. Команды долго базировавшихся в богом забытой колонии кораблей учениями себя не перетруждали, и в результате оказались не слишком готовы к борьбе за живучесть. Миноносец затонул в считанные минуты. Зато два других постарались на славу и, хотя русские успели разворотить одному капитанский мостик вместе со всеми, кто на нем находился, а другой лишился двух труб и половины орудий, они все же успели превратить упорно огрызающийся корабль в груду металлолома. Так что иного выхода,
Борт крейсера «Рюрик»
То, что ни одна операция не идет так, как задумано, Эссен никогда не сомневался. Бахирев над теми, кто любил выверять диспозиции с точностью до секунды, и вовсе откровенно смеялся. Однако ситуацию, когда план наворачивается медным тазом через пятнадцать минут после того, как они закончили согласовывать детали, даже эти двое представить не могли. «Наверное, стоило все обговорить заранее, тогда не было бы так обидно», цинично усмехнулся Коронат, и Эссену оставалось только согласиться со старым товарищем.
Вообще-то, стоило ожидать чего-нибудь подобного. Как только они закончили передачу трофеев покупателям, в полный рост встал вопрос, что делать дальше. Нельзя сказать, чтобы это не обсуждалось ранее, просто чуть ли не у каждого мичмана на этот счет имелось собственное мнение. И если на мнение тех же мичманов, лейтенантов и даже кавторангов можно было не слишком обращать внимание, то игнорировать Бахирева уже не получалось. А главное, план командира «Рюрика», что Эссен мысленно признавал, ничуть не уступал его собственному. Был не лучше и не хуже — просто другой. Нет, можно было приказать, Бахирев выполнит, но… Но то-то и оно, что закладывать на будущее семена конфликта не хотелось. Вот и сложилась парадоксальная для военного флота, но обычная для пиратской эскадры ситуация, когда в море вышли без четкого плана действий, и вопрос решали в последний момент, «на коленке». Просто монетку подбросили (узнай подчиненные, чем занимается командование, засмеяли бы втихомолку), и Эссен с удовлетворением понял, что все же есть Бог на свете. Бахирев лишь вздохнул, но уговор есть уговор. Единственно, предложил несколько изменений, несущественных, но дельных. И вот, когда эскадра легла на новый курс, сигнальщики флагмана сообщили о дымах на горизонте.
Плохо было то, что минный отряд к эскадре все еще не присоединился. Это вызывало некоторое беспокойство, но пока что для паники оснований не было. Все же миноносцам требовалось вначале найти цель, а это выглядело больше вопросом удачи, чем расчета. Если Иванов не сможет этого сделать в отведенные ему жесткие временные рамки, он вернется. Контрольный срок еще не прошел, и потому оставалось только ждать. Только вот война не ждет, и там, где миноносцы сейчас требовались, их не оказалось.
Однако и встреченные корабли бежать пытались без лишнего энтузиазма. Вначале Эссен вообще решил, что это британцы или какие-нибудь французы, настолько флегматично они отреагировали на встречные суда под Андреевскими флагами, и лишь потом стало ясно — это все же японцы. Три крупных парохода водоизмещением пять-шесть тысяч тонн оказались настолько перегружены, что сидели намного ниже ватерлинии. Даже удивительно, как с такой загрузкой корабли вышли в море — любой шторм будет представлять для них серьезную угрозу, остойчивость от перегруза отнюдь не повышается. Ну и ход больше восьми узлов ни один из потенциальных призов развить не мог.
Первым настиг жертву «Днепр», командир которого азартно бросился в погоню. Бывший лайнер с его хорошо продуманными обводами разгонялся заметно быстрее вчерашних грузовых пароходов, а «Рюрик» не слишком торопился. Не по чину… Японцы, правда, не легли в дрейф по первому требованию, наверное, самурайская гордость требовала побрыкаться хотя бы для вида, однако это их похвальное желание моментально рассеялось, когда шестидюймовый снаряд вырвал кусок борта у головного транспорта. Командир «Днепра», как он заявил, просто хотел сэкономить время, максимально доходчиво объяснив своим визави, что церемониться с ними не собираются, и это ему удалось. Бахирев, правда, в приватной беседе с адмиралом высказал мысль, что все было проще, и это не более чем ошибка наводчика. Хотел положить снаряд как можно ближе к носу японца, ну и промахнулся немного, а командир просто-напросто прикрыл своего человека от возможного гнева командования. Эссен лишь плечами пожал в ответ. Может, и так, какая разница? Результат есть, а что командир за своих людей горой стоит — так это в любом случае хорошо.