Избранные детективы и триллеры. Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
– Сначала вы, Станислав Владимирович, спокойно и подробно изложите нам все последние события, а затем мы вместе будем думать.
Начальника службы безопасности звали Егор Иванович Плешаков. Вопреки фамилии, он был буйно и красиво волосат, заботливо холил свою роскошную гриву, черную, с проседью, кроме того, носил опрятные усы, которые сейчас напоминали Стасу блестящую толстую пиявку. Подчиненные между собой называли Плешакова Плешь. Он знал и не обижался. Однажды даже объяснил на планерке, что это погоняло вполне соответствует старому доброму
Стас попытался прочитать на приветливом лице Плеши хоть какую-то информацию, например, была ли здесь милиция, обсуждалось ли уже убийство шофера Гоши, но, разумеется, на лбу отставного майора ФСБ ничего написано не было. Черные блестящие глаза смотрели на Стаса чрезвычайно внимательно. Он отвел взгляд и уставился на свой замшевый ботинок.
– Я не знаю, с чего начать, – произнес он, хрипло откашлявшись, – папа, сядь, пожалуйста. Мне очень тяжело говорить, когда я вижу только твою спину.
Генерал резко развернулся и уставился на Стаса совершенно безумным взглядом.
– Ты, сучонок, соображаешь, что творишь?! – крикнул он, ничуть не стесняясь Плеши. – У матери приступ астмы, у меня сердце, язва, а ты не удосужился даже позвонить! Ты знаешь, что Гошку убили?
– Папа, сядь, успокойся, – прошептал Стас, чувствуя, как его начинает колотить дрожь, – я ничего не понимаю, когда ты так кричишь.
– Убили Гошу, шофера твоего, в твоей машине. Застрелили в упор, в лоб, пока он ждал тебя, поганца, у ресторана. – Владимир Марленович, пыхтя, рухнул в кресло и спросил уже более спокойно: – Где ты провел ночь?
– У подруги, – Стас судорожно сглотнул, – я ночевал у своей давней подруги. Ты ее не знаешь. Вечером из ресторана мы поехали к ней на такси.
– Одну минуточку, Станислав Владимирович. – Плешь поднял руку, сверкнув бриллиантовым перстнем на мизинце. – Вы уже знали об убийстве вашего шофера Георгия Завьялова? Или только сейчас об этом услышали?
– Я... Нет... Погодите, я не понял, что случилось с Гошей?
– Вашего шофера сегодня рано утром обнаружили мертвым в машине, на углу Васильевской улицы, – медленно отчеканил Плешь, продолжая сверлить Стаса глазами, – по предварительному заключению экспертов, он был убит около восьми часов вечера. Судя по всему, вы ужинали в ресторане «Якорь» и шофер ждал вас. Почему вы отправились на такси?
– Гоша ждал меня? – Стас часто заморгал. – Я ведь его отпустил. Или нет? Черт, совершенно не помню. Разве он меня ждал? Ну да, наверное... Честно говоря, я здорово напился вчера, все вылетело из головы. Мне почему-то казалось, что я его отпустил. Мы вышли на Тверскую и поймали машину.
– Простите, Станислав Владимирович, но, насколько мне известно, вы почти не пьете, и у следствия будет возможность узнать, что и в каком количестве вы пили за ужином, в какую сторону направились, когда вышли из ресторана, – лукаво улыбнулся Плешь.
–
Плешь не спеша открыл маленький бар, достал бутылку минеральной воды, налил в стакан и поднес Стасу. Тот жадно выпил, но икота не прекратилась. Он икал, смеялся и плакал. Это было похоже на истерику. Генерал подошел к нему и с размаху шлепнул по щеке. Стас благодарно кивнул и успокоился.
– Вы меня простите, Станислав Владимирович, но все эти вопросы вам будет задавать следователь, – мягко произнес Плешь, – не хотелось бы, чтобы вас застали врасплох.
– Ты был в другом банке? – тихо спросил генерал, не глядя на сына.
– Да, конечно. Я сначала заехал туда. Там то же самое. Кто-то позвонил, назвался моим именем, сообщил о краже бумажника и попросил заблокировать карточку.
– Все это очень странно, – задумчиво пробормотал Плешь, – просто очень странно. Откуда посторонний мог узнать номера ваших банковских счетов? Это, между прочим, сложнее, чем просто убить. Значительно сложней. Что же у нас получается? Сначала пытаются взорвать вашу машину, а потом блокируют карточки и убивают шофера. Зачем? Или убийство Георгия с этим вообще не связано?
– У Георгия Завьялова богатая биография, он мог иметь массу собственных проблем, – заметил генерал, – пять лет назад я забрал его к себе из МВД. Там ему ничего не светило. Хорошего парня, коренного москвича, отправили в Архангельскую область, в ИТК усиленного режима. А какие перспективы у офицера охраны? Либо самому стать зверем, либо дать сожрать себя другим зверям. – Глаза генерала вдруг заволокло тоскливой дымкой, он по-хозяйски подошел к бару, достал бутыль «Наполеона», поставил на стол. – Давайте, что ли, помянем Гошу.
Плешь кивнул, разлил коньяк по рюмкам. Они с генералом выпили, Стас только пригубил.
– Пусть земля ему будет пухом, – сказал Плешь, затем откашлялся в кулак и добавил уже другим тоном: – Значит, вы, Владимир Марленович, не исключаете, что это могло быть просто совпадением?
– Гоша там, в ИТК, сожрать себя не дал, – пробормотал генерал, морщась от коньяка, – возможно, какая-нибудь зверюга здесь до него добралась. Он ведь их люто ненавидел, уголовничков, даже взыскания имел за превышение служебных полномочий.
– Кто? Гоша?! – вскрикнул Стас, опомнившись.
– Да, – кивнул Плешь, – это здесь, в Москве, он был добродушный, спокойный, а там часто срывался. Могли ему отомстить, могли запросто. Ваш отец его из такого дерьма вытащил, что лучше не вспоминать.
– Не надо, – кивнул генерал, – о покойном или ничего, или хорошо. Впрочем, неизвестно, грех ли это. В ИТК под Архангельском среди осужденных ангелов не было. Я, если хочешь знать, приставил его к тебе потому, что он за своего мог глотку перегрызть. Я таким верю. Вот и получилось, что он как будто заслонил тебя собой. Его убили, а ты жив.