Избранные детективы серии "Высшая лига детектива". Компиляция. Книги 1-14
Шрифт:
– Думаете, Драммонд была первой, кого Аддамс убил?
– Ну такова рабочая версия. Много лет он только насиловал, пока ему не выпала возможность поэкспериментировать с ножом над телом Хокинг.
– А что с его мамашей?
– Отчет о вскрытии у О’Хейган пока не готов, но, судя по всему, смерть Бьюлы Аддамс наступила от естественных причин. Сынок был на ней зациклен и решил ее таким образом сохранить. Расследование еще ведется, но мать явно физически наказывала его в детстве.
– За сексуальное возбуждение?
– Так сказал Грабловски.
–
Веддер кивнул:
– Вероятно, она мыла ими своего сына. Это одновременно возбуждало его и было болезненным.
– И это определило характер его половых извращений.
– Грабловски так считает. Смерть матери, видимо, послужила толчком, а тут поступило поручение избавиться от тела Хокинг, вот крышку-то у нашего маньяка и сорвало…
– Значит, настоящий монстр – Бьюла Аддамс?
– Во всяком случае, она вырастила и воспитала чудовище. Как там говорится, воспитание сильнее природы? В подвале под бетонной заливкой пола криминалисты, кстати, нашли скелет мужчины – вероятно, папаши Спенсера Аддамса. Но, сама понимаешь, патологоанатомическое исследование займет некоторое время.
– То есть мамаша убила папашу?
Веддер пожал плечами:
– Пока мы считаем так.
– Значит, к исчезновению студентки Аннелизы Йенсен Аддамс отношения не имеет?
– Ее дело не закрыто, но она блондинка и не соответствовала его образу идеальной жертвы. Ее с Аддамсом ничего не связывает.
– А что с «Амандой Роуз», клубом «Вакханалия», мадам Ви, клиентами этого плавучего борделя, другими девушками?
– Сейчас формируется рабочая группа с участием представителей иностранных агентств. Расследование обещает быть долгим – может, лишь через несколько лет первые фигуранты предстанут перед судом.
– Что с убийством Уинстон?
– В квартире Дамиана Йорика нашли кристаллический метамфетамин, смешанный с фентанилом, а в квартире Уинстон обнаружились его отпечатки – на окне, на письменном столе, на кухонной столешнице. Йорику будут предъявлены обвинения, и не только ему одному: фотографию Уинстон, где она между машин с фотокамерой, он получил от охраны «Аманды Роуз». Налицо все признаки сговора с целью заткнуть Уинстон рот.
– А что там с записями телефонных разговоров с ее информатором? Куда подевался Базьяк – я о нем до сих пор ничего не знаю? Чем он насолил Фицу и отделу внутренних расследований?
Веддер на секунду опустил глаза, но сразу же снова посмотрел на нее:
– Расследование еще не закончено, я пока не имею права раскрывать детали.
Энджи смотрела на Веддера, чувствуя себя обойденной. Сейчас она в управлении персона нон грата.
– И на том спасибо. – Встав, она пошла к двери.
– Энджи, ты еще очень паршиво выглядишь…
Энджи обернулась, уже взявшись за ручку:
– Спасибо.
– Чем ты собираешься заняться?
– В ожидании, пока меня уволят?
Веддер промолчал.
– Не знаю. Есть у меня одно старое дело, кое-что личное… Займусь пока им. Спокойной ночи, Веддер.
Выйдя в общую комнату, она глубоко
– Детектив Паллорино?
Лорна Драммонд. С какой-то коробкой.
Энджи внутренне напряглась, готовая к новой атаке – словесной или физической.
Драммонд шагнула к ней.
– Грейси купила мне подарок на Рождество… Вот, под кроватью нашла. – Лорна замолчала, справляясь с эмоциями, кашлянула и протянула коробку Энджи: – Пусть у вас будет. Грейси бы вам сама отдала. За все, что вы сделали ради нее… Ради Фейф и других девочек…
Энджи молча смотрела на Лорну Драммонд.
– Возьмите, пожалуйста…
Энджи осторожно взяла коробку из рук женщины и открыла. Внутри оказалась еще одна коробочка, вроде шкатулки для драгоценностей – резная, кремового цвета. Энджи вопросительно посмотрела на миссис Драммонд.
– Откройте, – сказала та с мокрыми глазами.
Энджи приподняла крышку шкатулки, и крошечная балерина в розовой пачке выскочила и закружилась в пируэте под мелодию колыбельной. В недрах шкатулки вращался валик с крючками, цеплявшими своеобразный гребешок с металлическими полосками, которые, высвобождаясь, издавали каждая свою ноту.
– Она старинная, – объяснила Драммонд. – У меня в детстве была похожая. Папа подарил. Он скончался в том же году, а вскоре шкатулка сгорела в пожаре вместе с домом… Я часто рассказывала Грейси о шкатулке – единственной памяти о моем папе, а несколько месяцев назад мы с Грейси шли по Говернмент-стрит, и вдруг в витрине антикварного я увидела точно такую шкатулку… Я загляделась, растрогалась… Видимо, Грейси потом вернулась и купила… – Давясь рыданиями, Лорна выхватила из кармана бумажный платок и высморкалась. – Спрятала коробку у себя под кроваткой… ждала Рождества…
Но так и не дождалась.
«Все мы лжем.
Все мы храним секреты – порой зловещие, а порой настолько мрачные и позорные, что поспешно отводим глаза от своего отражения в зеркале.
Пряча неприглядную истину в подвале души, мы старательно наводим внешний глянец, кроим себе парадную историю…»
Энджи смотрела на замирающую танцовщицу. Музыка замедлилась, тренькнула одна металлическая нотка, другая, и шкатулка замолчала. Энджи стояла, не в силах в этот момент поднять глаза на Лорну Драммонд, чтобы не выдать страха перед собственным открытием.
– Я не могу это взять, миссис Драммонд, – вырвался у нее хриплый шепот. – Не могу.
Лорна Драммонд тронула Энджи за руку:
– Берите, я ведь тоже у себя оставить не смогу. Пусть шкатулка стоит у вас в память о Грейси и других таких, как она…
Лорна замолчала. Энджи взглянула на нее и увидела, что щеки Лорны мокры от слез.
– Вы уж и дальше работайте, детектив, – прошептала она. – Такие, как вы… Только вы нас и защищаете, стоите на страже правды… справедливости… Спасибо, что отыскали его и… остановили, пока он больше никого не…