Избранные главы элементарной математики. Учебное пособие
Шрифт:
— Я не подведу её.
Он отдал бы всё ради неё — включая свою жизнь, как смертную, так и ту, что когда-то представлял себе. Для орка нет ничего естественнее, чем жертвовать собой и умереть за свою связанную пару: Хакон жил с этой истиной задолго до встречи с Эйслинн. Однако отказаться от своих представлений о хорошей жизни оказалось куда сложнее.
Как и принять горькую истину, которую пытался донести до него Орек. Хакон потратил столько времени своей жизни, мечтая о паре, что этот образ почти затмил реальную женщину. Он так крепко
Ему нужно было любить Эйслинн как Эйслинн, а не просто как свою пару.
Это осознание пришло почти слишком поздно, и мысль о том, как близко он был к тому, чтобы совсем потерять её, заставила его содрогнуться.
Уйти от неё вчера было тяжело, как и просить помощи у Орека. Но ничто не сравнилось бы с потерей её, поэтому Хакон проглотил гордость и выбрал свою пару, поставил Эйслинн превыше всего.
Часы перед Выбором промелькнули в суматохе. Они с Ореком мчались по проселочным дорогам в повозке, подняв облако пыли, и прибыли в Скарборо. Алларион и Белларанд не удивились их появлению, и фэйри согласился помочь Эйслинн и Дундурану. Но за помощь он потребовал с Хакона одно обещание. Тот согласился не задумываясь, уже направляясь обратно в поместье Брэдей.
За ужином в лагере иных он отдал свою землю — на этот раз осознанно и обдуманно. Он скорбел о жизни, которой не суждено было быть, но Эйслинн стоила любых жертв. К тому же, он гордился, что эта земля поможет его друзьям обосноваться в Дарроуленде.
Половина отошла прайду мантикор, выторговавших её цену за свою помощь. Орек был разочарован и возмущён, но Хакон понимал их. Все самцы мечтали найти свою пару и создать собственные прайды. Им нужна была земля для домов — и чтобы произвести впечатление на семьи потенциальных невест.
Вторая половина предназначалась для создания настоящей деревни для обитателей лагеря — маленькой стаи гарпий и дюжины полукровок, ещё не обзаведшихся своими фермами. Теперь у них появилось постоянное пристанище, без зависимости от милости Брэдей.
Сам же Хакон отдался на милость Эйфи Брэдей. Его отмыли, постригли и облачили в новые одежды. Утром в день Выбора Орек буквально втолкнул его в повозку, пока Калум и Блэр помогали надеть собранную в спешке парадную одежду. Он едва успел просунуть руки в рукава камзола, когда уже входил в большой зал, его взгляд прикованный к женщине, которую он пришёл завоевать.
Судьба, он не мог поверить, что успел всё это за такое короткое время. Он был в неоплатном долгу перед Ореком и семьёй Брэдей.
Но это уже завтра.
Они с Аоданом подошли к двери покоев Эйслинн глубокой ночью, но Хакон знал — найдёт её бодрствующей.
Повернувшись к капитану, он протянул руку.
— Теперь я спокоен, зная, что любая угроза ей должна будет пройти сначала через тебя, — сказал Аодан, пожимая её и склоняя голову в знак уважения.
— Я куда более крупная мишень, — рассмеялся Хакон.
Попрощавшись с капитаном, он кивнул
Хакон впервые переступил порог её солнечных покоев, и грудь его так распирало от удовлетворения и триумфа, что даже рёбра заныли.
Он не сомневался — их союз встретят враждебно. Сегодняшняя передышка была лишь временным шоком от новости — наследница выбрала полукровку. Но когда изумление пройдёт, найдётся немало тех, кто не примет ни его, ни выбор Эйслинн. Им предстояло подготовиться к этому противостоянию.
Но и это тоже подождёт до завтра.
Закрыв за собой дверь, Хакон застыл перед картиной прекраснее, чем даже его самые смелые мечты.
Эйслинн сидела, поджав ноги, в глубоком кресле у камина, забыв о книге на коленях, когда он вошёл. Вульф спал на бархатной подушке у её ног, а её босые пальцы выглядывали из-под края халата, лениво почёсывая волкодава.
Она казалась такой мягкой и умиротворённой, когда улыбка озарила её прекрасное лицо. Распущенные волосы беспорядочными прядями выбивались из забытых шпилек и косичек, а свежевымытая кожа светилась в огнях камина. Отложив книгу, она сорвалась с места — прямо в его объятия.
Хакон поймал её и поднял в воздух, заставив рассмеяться.
— Ты здесь.
— Я здесь.
Она сияла ярче летнего солнца, глядя на него с тем же благоговением, что переполняло и Хакона.
Столько дней теперь будут заканчиваться именно так — с ней, в этой комнате.
От этого осознания у него подкосились ноги от переполнявшей благодарности.
— Всё прошло хорошо?
— Всё прошло отлично, — и он расскажет ей обо всём… но позже. Сегодня ей не нужны ни тревоги, ни страхи.
Он подхватил её на руки, заставив снова рассмеяться, и направился в спальню. Когда он опустил Эйслинн возле кровати, её пальцы тут же принялись торопливо расстёгивать все пуговицы и узлы на его одежде. Но он наивно полагал, что сможет полностью отвлечь её.
Пока они раздевали друг друга, она потребовала рассказать, где он был, и он поведал ей о своих путешествиях и договорённостях.
— Но эта земля была твоей, — произнесла она с грустью, которая сжала его сердце.
— Да. Моей — чтобы распорядиться по своему усмотрению. Она выполнила свою задачу — подарила нам шанс.
— Больше чем шанс, — взяв его лицо в ладони, она вдруг смутилась. — Значит ли это, что теперь я твоя пара?
Хакон не смог сдержать гримасу. Он ненавидел её неуверенность, зная, что мог избавить её от этих сомнений.
— Это значит, что я — твой. Твой мужчина, твоя пара. Когда орк находит того, с кем хочет связать жизнь, ничто в этом мире не может помешать. Эта связь между нами росла ещё до того, как я осознал её.
Он взял её руки и прижал к своему сердцу:
— Оно принадлежит тебе. Если ты примешь меня как свою пару, я стану счастливейшим мужчиой в этом мире.