Избранные научно-фантастические произведения в 3 томах. Том 3
Шрифт:
— Господи боже! — вскричал священник (некоторые уверяют, что он выразился более мужественно) и, грозно размахивая крокетным молотком, бросился наперерез.
— Стой, негодяйка! — кричал он, словно гоняться за гигантскими курами было ему не впервой.
А затем, видя, что не успеет перехватить воровку, изо всей мочи запустил в нее молотком — и тот, описав изящную кривую в каком-нибудь футе от головы Скелмерсдейла-младшего, угодил в стеклянную стенку теплицы. Дзинь, трах! Новенькая теплица! Так любовно и так недавно отстроенная женой священника!
Звон разбитого стекла
Остальным курам преградили дорогу другие игроки в крокет, и они кинулись через огород священника во двор к доктору; туда же явилась и пятая их товарка, горестно кудахтая после неудачной попытки прогуляться по рамам с парниковыми огурцами мистера Уизерспуна.
Куры постояли немного, копаясь в земле и раздумчиво кудахтая, потом одна долго и упорно клевала и долбила клювом улей, стараясь добраться до докторовых пчел, а затем все пять, неуклюже переваливаясь, подскакивая, топорща перья и то ускоряя, то замедляя шаг, двинулись полями к Аршоту, и больше их в Хиклибрау не видели. Неподалеку от Аршота они набрели на подходящую для себя еду — огромное поле брюквы — и принялись жадно клевать. Но скоро они стали жертвами своей славы.
Поразительное вторжение в жизнь человеческую птиц-великанов пробудило в людях буйную, неодолимую жажду вопить, бегать и швырять чем попало, — и очень быстро все мужское население Хиклибрау и даже несколько особ женского пола, вооружась самыми разнообразными предметами, которыми можно размахивать, колотить или кидать в цель, устроили облаву на гигантских кур. Их загнали в Аршот, где как раз было в разгаре гулянье, и жители Аршота встретили их как достойное завершение праздника. Кур преследовали до Финдон Биче, тут кто-то начал в них стрелять из мелкокалиберного ружья. Но, конечно, в птицу такого размера можно сколько угодно палить дробью — она ничего и не почувствует. Где-то близ Семи дубов куры бросились врассыпную, и одну из них чуть погодя видели у Тонбриджа. С громким кудахтаньем она суматошливо бежала по берегу, все время держась немного впереди быстроходного катера и несказанно изумляя пассажиров.
В тот же день около половины шестого двух из этих кур ловко поймал владелец тонбриджского цирка: разбросав по полу куски хлеба и пирога, он заманил их в клетку, которая пустовала после смерти овдовевшей верблюдицы…
Когда злосчастный Скилетт сошел в тот вечер с поезда на станции
— Какого еще «этакого»? — переспросил начальник станции, голос у него был громкий и резкий.
— Ну, может, ошы или еще что…
— Тут было не до «ош», — сказал начальник станции. — Нам и с вашими окаянными курами хлопот хватало.
И он обрушил на Скилетта рассказ о похождениях его цыплят, точно град камней в окно политического противника.
— А как мишшиш Шкилетт, не шлыхали? — все же спросил Скилетт, оглушенный этими новостями и нелестными комментариями.
— Еще чего! — отрезал начальник станции, ясно показывая, что судьба этой дамы его ничуть не занимает.
— Надо мне узнать, как и что, — сказал Скилетт и поспешно ретировался, а вдогонку ему летели не слишком лестные замечания о дураках, которые перекармливают кур и обязаны за это ответить…
Когда Скилетт проходил через Аршот, его окликнул работник из Хэнки и спросил, уж не ищет ли он своих кур.
— А как там мишшиш Шкилетт, не шлыхали? — снова осведомился незадачливый супруг.
Собеседник выразился в том смысле, что его куда больше интересуют куры, но подлинные слова его повторять не стоит.
Было уже совсем темно, во всяком случае, настолько, насколько может быть темно в Англии в безоблачную июньскую ночь, когда мистер Скилетт заглянул в дверь кабачка «Веселые возчики» (вернее, заглянула одна только его голова).
— Эй, друзья! — сказала голова. — Не шлыхали, что там за шказки рашшказывают про моих кур?
— Как не слыхать! — отозвался мистер Фалчер. — Одна сказка проломила крышу моего сарая, а другая вдребезги расколотила парники… то бить, как их… оранживеи у жены священника…
Тут Скилетт вылез из-за двери.
— Мне бы подкрепитьшя, — сказал он. — Горячего бы джину ш водой в шамый раз.
И тогда все наперебой стали ему рассказывать, что натворили его цыплята, а он слушал и только повторял:
— Боже милоштивый!
Потом, улучив минуту, когда все умолкли, спросил:
— А как там мишшиш Шкилетт, вы не шлыхали?
— Не слыхали, — сказал мистер Уизерспун. — Не до нее нам тут было. Да и не до вас тоже.
— А вы разве нынче дома не были? — спросил Фалчер, поднимая голову от пивной кружки.
— Если какая-нибудь из этих подлых кур ее клюнула разок-другой…
Мистер Уизерспун не договорил, он предоставил слушателям вообразить себе ужасную картину.
В эту минуту все охотно пошли бы со Скилеттом поглядеть, не случилось ли и впрямь чего-нибудь с его супругой, — это ли не развлечение на закуску, достойное столь богатого событиями дня! Неожиданности следуют одна за другой, было бы жаль что-нибудь упустить…
Но тут Скилетт (он в это время, устремив один глаз на буфет, а другой в вечность, тянул у стойки свой джин) сам же расхолодил компанию.