Избранные научные труды
Шрифт:
1 Бор говорит о фундаментальном различии между измерительным прибором и изучаемыми объектами. Вместе с тем он подчёркивает относительность различия между субъектом и объектом в области опыта, между наблюдаемой системой и прибором. Примером может послужить известный мысленный эксперимент Гейзенберга с -микроскопом. Наблюдатель узнает о координате электрона тем точнее, чем меньше длина волны света, т. е. свет (с его волновыми свойствами) служит ему средством познания поведения электрона. Но квантовые свойства того же света (то, что представляет собой поток фотонов) делает его своего рода неотъемлемой частью познаваемого поведения
Бор не применяет термина «подготовляющее устройство», который сделал бы в данном случае яснее его идею, как он не применяет и термина «относительность к средствам наблюдения». Эти термины позволили бы уяснить глубже содержание его основных идей и сделать доступнее общий ход его рассуждений. Они применяются другими авторами 2.
2 Термин «относительность к средствам наблюдения» был введён впервые В. А. Фоком. (См. приложение к этому тому, стр. 648.)
80 Предисловие и введение к сборнику «Атомная физика и человеческое познание» [124, 131]
См. комментарий к статье 35.
Для русского издания (1961 г.) Бор написал следующее предисловие:
«Мне доставляет большое удовольствие, что это собрание моих работ стало доступно русскому читателю. Я особенно признателен моему старому другу академику Фоку, всегда проявлявшему такой активный интерес к обсуждаемым здесь проблемам, за его инициативу в организации русского издания моих работ и за взятый им на себя тяжёлый труд по их переводу.
Копенгаген, март 1961 г.
Н. Бор»
В русском издании сборника помещены также две работы Бора, не вошедшие в английское издание 1957 г. (статьи 81 и 82).
81 Физические науки и проблема жизни [123]
В докладе, прочитанном в Датском медицинском обществе в 1957 г., Бор уточняет основные положения, высказанные им в своих предыдущих выступлениях но проблемам жизни. Касаясь проблемы органической целесообразности, он характеризует в этой связи воззрения своего отца, физиолога X. Бора, под влиянием которого в значительной мере формировались взгляды самого Н. Бора по данной проблеме.
Рассматривая «механистические и финалистические» взгляды в биологии как «взаимно дополнительные», Бор имеет в виду не философские течения механицизма и финализма. Речь в данном случае идёт, с одной стороны, о «применении чисто физических и химических идей к биологическим проблемам», и, с другой стороны, о применении «таких понятий, как целесообразность, которые чужды физике, но так прекрасно приспособлены к описанию органических явлений».
82 Квантовая физика и философия [125]
В статье отсутствует понятие «неконтролируемое взаимодействие», которому Бор придавал важное философское значение в своих прежних работах. Термин «дополнительность», сохраняемый Бором, обозначает своеобразное соотношение различных опытных данных об атомных объектах, полученных при помощи разных экспериментальных установок. Эти данные, хотя кажутся противоречащими друг другу при попытке свести их в одну картину, на самом деле исчерпывает всё, что можно узнать о предмете.
Описание атомных явлений, отмечается в статье, имеет «совершенно объективный характер в том смысле, что оно обходится без явной ссылки на какого-нибудь индивидуального наблюдателя». Утверждается также, что в квантовой механике мы имеем дело «не с ограничениями точности измерений,
В квантовой механике «слово „измерение" должно ... употребляться в своем прямом смысле количественного сравнения (сравнение с эталоном)». В этой статье Бор высказывается против применения таких выражений, как «наблюдение возмущает явление» или «измерение создаёт физические атрибуты объектов». Правильное применение понятия «дополнительность» предполагает признание того, что взаимодействие между измерительным прибором и объектом составляет неотъемлемую часть явления.
Подводя итог, Бор приходит к заключению: «... более широкие рамки дополнительности отнюдь не означают произвольного отказа от идеала причинности. Понятие дополнительности непосредственно выражает наше положение в вопросе об отображении фундаментальных свойств материи, которые считались подлежащими классическому физическому описанию, но оказались вне пределов его применимости».
Таким образом, в этой статье сделан существенный шаг к материалистическому и диалектическому воззрению на квантовую механику. В ней изложена концепция дополнительности, в которой уже не находит себе места идея «неконтролируемого взаимодействия» в полном виде. В этом изложении ярко выражается антитетика корпускулярных и волновых представлений. Сопоставление этих представлений в некоторой антиномии всегда играло решающую роль в концепции дополнительности, но в прежних работах Бора указанная антитетика была затемнена идеей «неконтролируемого взаимодействия». Более того, хотя имеются общие черты между рассуждениями Бора о дополнительности и учением об антиномиях Канта, однако, если взять логическую сторону дела (отвлекаясь от того, что Кант — философ, а Бор — физик), то концепция дополнительности несомненно совершеннее, чем учение об антиномиях.
Кант дальше постановки вопроса о диалектическом противоречии не пошёл (в этом упрекнул его Гегель), а Бор не только поставил вопрос о диалектическом противоречии в той области знания, которой он занимался, но и нашёл оригинальные пути его разрешения.
Дополнительность — несомненно форма диалектического противоречия и, как показали Бор, его сторонники и последователи, логика этого диалектического противоречия есть логика развития атомной физики.
Эта статья помещена также в сборнике, посвящённом 100-летию Макса Планка, под названием «О гносеологических вопросах квантовой физики» [126]. В сборнике статья начинается следующим дополнительным абзацем:
«Развитие квантовой физики, которая благодаря плодотворному сотрудничеству целого поколения физиков так усилила наши знания об атомных процессах и о строении материи, представляет собой один из самых богатых периодов в истории физики. Кто был свидетелем этого развития, всё время имел повод любоваться вдохновением и проницательностью, которые привели Макса Планка к его основополагающему открытию. От его благородной личности у меня остались воспоминания, которые я навсегда сохраню с благодарностью, и в мыслях я часто возвращаюсь к нашим беседам об общем гносеологическом вопросе, который возник как раз благодаря его труду и который так сильно занимал его самого. И поскольку меня пригласили участвовать в данном юбилейном сборнике, мне бы хотелось предложить немецкий перевод краткой статьи, в которой я попытался показать сегодняшнее состояние этих проблем и которую я подготовил для сборника „Philosophy in the Mid-Century“» 1