Избранные письма
Шрифт:
Моя нога почти зажила, хотя еще и не решаюсь съездить в город. Обидно, что не мог съездить к о. Петрову вместе с другими. Когда поправлюсь совсем, поеду один. Интересно посмотреть и провинциальный монастырек и друга — узника…
Другие успели съездить — Немирович, Баранцевич, а я уж потом, когда установится колесный путь. Говорят, очень красивое местечко.
У Аленки свинка почти совсем прошла, хотя на воздух еще не выходит. Весеннее тепло обманчивое, и легко застудить свинку, а тогда с ней не развяжешься.
Володя не бывал давно и Марья Александровна тоже. Да и скучно им у нас, когда столица под боком. Что же,
Вчера умер Победоносцев, который затормозил русскую историю на целую четверть века. Сколько людей пострадало из-за его нелепого упрямства. Я его считаю богом проклятым человеком, который был послан России за наши грехи. Ну, и черт с ним… Не стоит говорить… У всей литературы этот милый человек висел камнем на шее и принес неисчерпаемое зло.
Государственная дума, по-моему, переливает из пустого в порожнее. Конечно, это временно, а потом «все образуется», как говорит старик дворецкий у Толстого в «Анне Карениной». Володя все время что-то молчит. Это не хорошо, а для избирателей и обидно. Его не для молчания избирали, а сказался грибом — полезай в кузов. Конечно, в Думе есть прекрасные ораторы, как сам премьер-министр Столыпин или кавказский князь Церетели. Этим и книга в руки. А мужички слушают и помалкивают до поры до времени. Оторопь берет и животы подводит перед начальством. Веками запугивали, ну, «ён» и молчит, пока господа говорят. Пока, впрочем, говорят больше глупости, но зерна без мякины не бывает. Вот архиереи и попики тоже помалкивают во имя отца, и сына, и св. духа. Видно, всякому овощу свое время… Конечно, на настоящую Думу никто особенных надежд и не возлагал, потому что набрался пуганый народ.
Будем ждать следующей…
Все кланяются. Всех целую.
Твой Дмитрий.
58
А. С. МАМИНОЙ
27 декабря 1907 г. Царское Село
Милая, дорогая мама.
Нынешнее рождество мы встретили насморком и кашлем… Вот уже четвертую неделю стоят холода, каких «старики не запомнят». Даже молоко в коровах замерзает… Вчера была неделя, как я не выхожу из дому, а в Питере был даже не помню когда. Вообще очень весело… Наше пустынное житие оживляет один Олег. Вечно прыгает, что-то болтает, а иногда и поплачет. Что же, дело житейское…
Я потихоньку работаю, больше для детских журналов. Больших статей не пишу. Их время прошло. Писателю долго писать, а читателю долго читать… Как-то даже странно вспомнить, что я когда-то написал «Приваловские миллионы», «Хлеб» и другие романы… Наступили вообще какие-то короткие времена…
Нужно появление нового Толстого или Достоевского, чтобы заставить публику читать трехэтажные романы.
Вот и все наши новости.
Поздравляю с новым годом и желаю всего лучшего всем. Все кланяются. Целую всех.
Твой Дмитрий.
59
А. Ю. АННЕНСКОМУ
2 марта 1912 г. С.-Петербург
Милостивый государь Алексей Юльевич.
Пишу Вам лежа в постели. Прошлой осенью меня разбил паралич. Поправляюсь, хотя и медленно. Все, что я умел и мог сказать, мною сказано в моих сочинениях, которых, если собрать все вместе, наберется до 100 томов, а издано около 36. Будущее неизвестно, а потому о будущей работе не загадываю.
Желаю Вам успехов.
Готовый
Д. Мамин-Сибиряк.
ПРИМЕЧАНИЯ
Письма Д. Н. Мамина-Сибиряка мало известны широкому читателю. Из 1 700 писем (подсчет приблизительный), находящихся в различных рукописных фондах (см. «Д. Н. Мамин-Сибиряк. Рукописи и переписка», Гослитмузей, 1949), опубликовано 53 письма в томе VIII собрания сочинений Д. Н. Мамина-Сибиряка в восьми томах (Москва, ГИХЛ, 1955, стр. 605–678), 11 писем к В. А. Гольцеву («Архив В. А. Гольцева», т. 1, 1914), одно письмо к А. П. Пятковскому («Русская старина», 1916, № 12) и 9 писем к Д. Н. Анучину («Записки отдела рукописей Всесоюзной библиотеки имени В. И. Ленина», 1939, вып. 2).
В письмах Мамина-Сибиряка освещаются многие вопросы личной и творческой биографии писателя, они помогают полнее и глубже уяснить мировоззрение, определить особенности художественного творчества. Переписка с видными представителями русской литературы, искусства и науки: М. Е. Салтыковым-Щедриным (письма Мамина-Сибиряка к Салтыкову-Щедрину не сохранились), В. Г. Короленко, И. Е. Репиным, Д. Н. Анучиным, М. М. Стасюлевичем, А. Н. Пыпиным и др. — свидетельствует о его широких литературных и научных связях.
В настоящее собрание сочинений вошло 59 писем. Они расположены в хронологическом порядке. Публикации каждого письма предшествуют принадлежащие редакции порядковый номер и указание адресата. Заключенные в квадратные скобки слова также принадлежат редакции. Явные описки исправлены, недописанные слова раскрыты без всяких оговорок. В конце примечаний помещен указатель имен, упоминаемых в письмах.
Условные сокращения: ЛБ — Государственная библиотека СССР имени В. И. Ленина, ГПБ — Государственная публичная библиотека имени М. Е. Салтыкова-Щедрина, ЦГАЛИ — Центральный государственный архив литературы и искусства СССР.
1
Печатается по подлиннику (ЛБ). Датируется на основании письма Мамина-Сибиряка от 7 апреля 1870 года, из которого видно, что публикуемое письмо написано в марте того же года. Начало и конец письма не сохранились.
…реальное тагильское училище — было открыто в 1862 году.
Что, например, я приобрел в 4 года учения? — То есть за два учебных года (1866/1867 и 1867/1868) в Екатеринбургском духовном училище и за два года (1868/1869 и 1869/1870) в Пермской духовной семинарии.
Куда нам будут годны эти классики? — В ряде последующих писем этого периода Мамин-Сибиряк также резко критикует учебные программы и методику преподавания в духовной семинарии, в том числе формальный подход к изучению древних писателей.
2
Печатается по подлиннику (ЛБ).
На первой странице в левом верхнем углу имеется пометка отца Мамина-Сибиряка: «Получено 20 янв. 71 г.».
Николай Николаевич Варушкин — соученик Мамина-Сибиряка.