Избранные произведения писателей Юго-Восточной Азии
Шрифт:
— Жалость — самый дешевый товар на свете, Мамат! Вот уж не предполагал, что можно жениться только из жалости.
Парикмахер молчал. Нани плакала. В дверях показалась женщина.
— Ты звал меня? — спросила она Мамата.
— У нас гость, — ответил тот. — Присаживайся.
Оправясь от растерянности, женщина уселась в кресло. Она внимательно рассматривала гостя. И вдруг у нее вырвалось:
— Махмуд!
Она протянула руки, как будто собираясь обнять своего бывшего мужа, но тотчас же опустила их на стол и горько всхлипнула.
Плакал
Марни была глубоко несчастна. По прихоти судьбы у нее оказалось два мужа. Ее мысли и сердце раздваивались, и она не могла выговорить ни слова, только рыдала.
— Пойдем отсюда, Махмуд, — сказал парикмахер, направляясь к внутренней двери.
— Ты куда? — смущенно спросила Марни.
Ничего ей не ответив, Мамат предложил Махмуду войти в комнату, а то, сказал он, их могут увидеть посторонние.
Неожиданно дверь отворилась, и на пороге появился мужчина в шортах.
— Вот беда, Мамат! — воскликнул он. — Ввели налог и на велосипед.
Все взоры обратились на него. Сконфуженный, мужчина с поклоном попросил извинения. И вдруг узнал пришельца.
— Махмуд!
Мужчина в шортах заключил Махмуда в объятия и тихо шепнул ему на ухо:
— А я думал, ты погиб…
Махмуд разнял его руки и ответил:
— Я уже не тот Махмуд, который был твоим другом.
Он вышел на улицу и зашагал прочь.
— Махмуд! — закричала Марни.
— Махмуд! — позвал Мамат.
— Махмуд! — послышался голос мужчины в шортах.
— Верните его! — громко попросила Марни.
Двое мужчин кинулись вслед за ушедшим.
Махмуд торопливо шел по многолюдной улице, ни на что не обращая внимания.
— Куда ты, Махмуд? Ведь здесь твой дом, твоя жена, которая до сих пор еще любит тебя. Здесь твоя дочка, Нани. Пусть лучше уйду я, — повторял парикмахер.
— Это я ляпнул о твоей смерти, — твердил мужчина в шортах.
— Оставьте меня.
— Что же с тобой будет, Махмуд?
— Какое тебе дело? У тебя есть работа, семья, деньги. А у меня нет ничего. Нет даже надежды. Я не верю ни в самого себя, ни в бога.
— Тогда вернись, — упрашивал его Мамат, неотвязчивый, как голодный пес. — Иначе от твоей жизни не будет никакой пользы.
— Теперь я знаю, какая польза будет от моей жизни.
— Ты узнал это в лагерях?
— Нет, только что.
— В тебе говорит гордость?
— Нет.
— Каков же, по-твоему, смысл жизни?
— Удивляюсь, почему я понял это так поздно, — с улыбкой сказал Махмуд.
— Для чего же мы живем?
— Чтобы платить налоги.
Махмуд подошел к железным перилам и остановился.
— Посмотрите вниз, — сказал он. — Я лишь
И вдруг он перемахнул через перила…
— Помогите! Человек тонет! Помоги-и-ите! — закричали двое на мосту.
Вокруг них собрались прохожие. По реке скользнула лодка. С нее ныряли десятки людей, искали утопленника. Но тщетно.
Наступил вечер — такой же, как все вечера со времен Адама. Придет утро, но Махмуд уже не увидит этого утра. Для него наступила ночь, которой нет конца.
Перевод с индонезийского М. Климовой
Идрус
Идрус (род. в 1921 г. в г. Паданге, Суматра) принадлежит, как и Тур, к «поколению 1945 года», много пишет о войне и революции. Он известен как романист, новеллист и переводчик, познакомивший Индонезию с творчеством А. П. Чехова, Я. Гашека и других классиков мировой литературы. Проза Идруса реалистична, порой даже натуралистична. Хотя писатель внешне занимает, казалось бы, нейтральную, подчеркнуто «остраненную» позицию в любых затрагиваемых им конфликтах, от внимательного читателя не укроется, что симпатии Идруса — на стороне его сограждан, представителей общественных низов.
Три предлагаемых вниманию читателей рассказа повествуют о времени японской оккупации Индонезии (1942–1945 гг.). Ловко используя лозунги «Азия для азиатов», «Создадим Великую Восточную Азию под эгидой Японии», заигрывая с рядом политически близоруких лидеров индонезийского национального движения, оккупанты сумели поначалу не только нейтрализовать, но даже привлечь и поставить себе на службу многих индонезийцев (новеллы «Хейхо», «Рассказ о коротких штанах»). Кстати, сам Идрус на первых порах тоже не избежал иллюзорного представления об освободительной миссии японцев в Индонезии. Отрезвление было горьким: свыше четырех миллионов индонезийцев погибли от голода, нехватки одежды, в походах вспомогательного корпуса японской армии — хейхо — на материковой части Юго-Восточной Азии.
Грустная ирония сквозит в «Рассказе о коротких штанах», герой которого вынужден обстоятельствами рассматривать события любого масштаба и значения исключительно сквозь призму собственного выживания в жестоком мире. О трагедии недалекого, безвольного Картоно, не сумевшего разобраться в коварстве японской пропаганды и ставшего ее жертвой, о презрении окружающих к его поведению, граничащему с предательством своего народа, рассказывает новелла «Хейхо».
В «Кота — Гармони» Идрус с большим мастерством изображает сценки из жизни индонезийской столицы времен оккупации. Перед читателем проходит целая галерея сочных, реалистичных портретов джакартцев. Все они, однако (хотя и по разным причинам), ненавидят японский «новый порядок», чванливость и наглость оккупантов. И все они верят, что чужеземное засилье не вечно, что наступят лучшие времена.