Избранные произведения в одном томе

Гарднер Лиза

— Чем могу помочь, мэм? — осведомился великан. В его речи явственно ощущался южный акцент, и, черт возьми, ей это нравилось. Однако прежде чем их зарождающиеся отношения стали теплыми и дружескими, Рейни помахала перед ним своей лицензией. Винс Эмити сразу помрачнел. Еще один многообещающий роман, которому не суждено иметь продолжение.

— У меня к вам несколько вопросов относительно дорожного происшествия со смертельным исходом, — начала Рейни. — Дело, которым вы занимались примерно год назад.

Молчание.

—

Дело сейчас закрыто, водитель умер в больнице, но я уточняю кое-какие детали по поручению семьи.

— Извините, но мне надо работать, — сказал патрульный Эмити.

— Отлично, я с вами.

— Нет, мэм. Гражданским не разрешается сопровождать полицейских во время патрулирования. Слишком большая ответственность.

— Я не стану подавать на вас жалобу.

— Мэм…

— Послушайте, я прилетела из Портленда, через всю страну, чтобы получить ответы на свои вопросы. Чем скорее вы начнете говорить, тем быстрее мы разойдемся и займемся другими делами.

Патрульный Эмити сердито нахмурился. Получилось весьма устрашающе. Рейни подумала, что, наверное, когда он выходит из патрульной машины, все находящиеся поблизости преступники послушно падают на тротуар и сами предлагают надеть на них наручники. Женщине о таком преимуществе нечего и мечтать. Ей всегда приходится сражаться со своими противниками.

Полицейский продолжал хмуриться. Рейни сложила руки на груди. Она ждала. Ждала. Великан вздохнул и сдался.

— Хорошо. Только отмечусь в диспетчерской. Подождите за моим столом.

Рейни кивнула, но, не будучи простофилей, последовала за патрульным в диспетчерскую — кто же не знает, что в полицейских участках обязательно есть черный ход. Через пять минут они сидели друг против друга за знававшим лучшие времена столом, и перед каждым стояла чашка кофе.

— Двадцать восьмое апреля прошлого года, — сказала Рейни. — Дорожное происшествие с участием одного автомобиля. «Форд-эксплорер» против пешехода, собаки и телеграфного столба. Машина сбила мужчину и фокстерьера. Телеграфный столб оказался тверже «форда». Камень, ножницы, бумага.

— Водитель — женщина?

— Да, Аманда Джейн Куинси. После аварии она оказалась в коме. В прошлом месяце родители дали согласие на отключение дочери от аппарата жизнеобеспечения. У меня с собой копия полицейского рапорта. Патрульный Эмити закрыл глаза.

— Ее отец ведь федерал, верно?

— Точно.

— Так я и знал, — пробормотал он и снова вздохнул — звук получился глубокий и раскатистый.

Потом выдвинул ящик стола, вытащил блокнот и начал перелистывать страницы.

Рейни дала Эмити возможность освежить память, затем напомнила о себе:

— Вы были единственным полицейским на месте происшествия?

— Да, мэм.

— Почему?

— Все были в общем-то мертвы. С этим ничего не поделаешь.

—

Но женщина была еще жива. Кроме того, имелись основания полагать, что водитель, та же самая женщина, находился в состоянии алкогольного опьянения. У нас, в Орегоне, в случаях непредумышленного убийства — а случившееся можно было трактовать и таким образом — обязательно вызывают дорожную следственную бригаду.

Патрульный покачал головой:

— Мэм, при всем уважении, хочу напомнить, что она не пристегнулась. Ударилась о край рамы, и ей снесло полголовы. Да, может быть, она и не была мертва по прибытии патруля, но даже я понимал, что это вопрос времени. Не знаю, как там у вас в Орегоне, но у нас в Виргинии не заводят дело, если в живых никого не осталось и обвинение предъявить некому.

Рейни посмотрела на Эмити и понимающе кивнула:

— Экономия бюджета.

Ее собеседник удивленно мигнул, потом медленно покачал головой и изучающе посмотрел на Рейни. В большинстве штатов в случае с дорожными происшествиями, повлекшими человеческие жертвы, особенно если погиб пешеход, на место вызывается следственная группа, причем независимо от состояния водителя.

Но в том чудесном мире, в котором мы живем, именно следственные бригады, занимающиеся дорожными происшествиями, первыми испытывают на себе последствия сокращения бюджетных ассигнований, хотя большую часть своего времени полицейские тратят на автомобильные аварии, а не на убийства. Очевидно, обществу намного труднее смириться со смертью человека от рук другого человека, чем от машины. Это к вопросу о стоимости жизни в наше время.

Рейни переменила тему:

— Расскажите о ремне безопасности.

— Она не пристегнулась.

— В рапорте сказано, что ремень был в «нерабочем состоянии». Что это означает?

Эмити наморщил лоб, почесал затылок и снова заглянул в блокнот.

— Когда я проверял пульс, то задел ремень локтем, и он просто съехал на пол. Защелка не сработала.

— Хотите сказать, что ремень был с дефектом?

— Он был в нерабочем состоянии.

— Обойдемся без шуток. — В голосе Рейни впервые прозвучали жесткие нотки. — Почему ремень был в нерабочем состоянии?

— Не имею ни малейшего понятия, — спокойно протянул Эмитй.

— Вы осмотрели его? Разобрали? Ну же, смелее. Вы ведь понимаете, что если бы он был в порядке, то, возможно; сохранил бы ей жизнь. Не сомневаюсь, что вас заинтересовало это обстоятельство.

— Неисправный ремень безопасности — не уголовное, а гражданское правонарушение. Конечно, нам, копам, при нашем «неограниченном» бюджете, работы всегда «не хватает», поэтому мы с удовольствием занимались бы всякими штучками, которые не попадают под нашу юрисдикцию, но ведь существует стандартная процедура расследования. На нее-то не наплюешь.