Избранные произведения в одном томе

Гарднер Лиза

— Но если смотреть на землю, как мне искать заблудившуюся девушку, сломанные ветви или что бы там ни было?

— Тут как с вождением машины. Смотришь на десять футов вперед, видишь, что на дороге, потом глядишь на что угодно, затем на очередные десять футов. Так, судя по карте, мы выходим на тропу здесь.

— Разве мы идем по тропе? Левайн сказала, искать нужно в дикой местности — что бы это ни означало, черт возьми.

— В дикой, — терпеливо подтвердил Мак. — Но первая четверть мили проходит по тропе. Потом свернем в заросли.

— Как мы узнаем, куда идти?

— Будем отмечать на карте

свой маршрут, ориентируясь по компасу. Медленно, зато надежно.

Кимберли едва кивнула. Она с опаской смотрела на темный лес перед ними с девятью оттенками зеленого цвета. Мак видел красоту. Кимберли явно нечто иное.

— Так сколько раз ты занимался этим? — спросила она.

— Участвовал в двух поисковых операциях в Джорджии.

— Ты сказал, что люди получали травмы.

— Да.

— И что он составляет такие сценарии, желая помучить нас

— Да.

— Вот мерзавец, правда?

— Еще бы.

Кимберли кивнула, расправила плечи и вздернула подбородок Все это было уже хорошо знакомо Маку.

— Ладно, — твердо проговорила она. — Мы найдем эту девушку, спасем положение, а потом выйдем из парка, чтобы катить этого сукина сына. Идет?

— Ты мне нравишься, — сдержанно ответил Мак.

Они углублялись в густой темный лес. Ступать по тропе было легко. Она круто шла вверх, но камни и выступающие корни образовывали естественный каскад ступеней. Густой полог ветвей предохранял их от солнечных лучей. Однако от жары и влажности спасения не было. Мак тяжело дышал. Лицо его заливал пот, а между лопатками, где рюкзак прилегал к рубашке, образовалось мокрое пятно. Солнце палило немилосердно, однако злейшим их врагом была влажность. Она превращала лес из тенистого убежища в душные джунгли, где каждый шаг давался с трудом, и четыре часа быстрой ходьбы были непосильным испытанием.

Перед выходом Мак и Кимберли переоделись. На ней теперь были защитного цвета шорты и хлопчатобумажная тенниска — непритязательная одежда дневного туриста-новичка. Более опытный Мак надел нейлоновые шорты и быстросохнущую нейлоновую рубашку. Когда он начинал потеть, синтетическая ткань пропускала влагу, предоставляя ему некоторую степень комфорта. А хлопчатобумажная тенниска Кимберли уже липла к телу. Вскоре и она, и шорты начнут мучительно раздражать кожу. Мак подумал, будет ли она жаловаться, и сразу же понял, что нет.

— Как по-твоему, она еще жива? — спросила Кимберли. Она тоже тяжело дышала, но не отставала ни на шаг. Эта женщина умела показать себя, когда нужно.

— Я как-то читал исследование о поисково-спасательных операциях, — ответил Мак. — Семьдесят пять процентов погибших умирали в течение первых сорока восьми часов. Если эта девушка брошена вчера, в нашем распоряжении еще сутки.

— От чего обычно гибнут заблудившиеся?

— От переохлаждения. Или в такой день, как этот, от теплового удара. В основном от атмосферных воздействий. Вот тебе один факт: ты знала, что среди заблудившихся в лесу людей высокий процент выживаемости у детей до шести лет?

Кимберли покачала головой.

— Дети лучше следуют инстинктам, — объяснил Мак — Когда устанут, спят. Когда испугаются, ищут убежища, а взрослые всегда убеждены, что могут выйти. Поэтому вместо того чтобы прятаться от дождя, холода или солнца, продолжают

путь в уверенности, что спасение рядом. Вот этого делать не стоит. Шансов на спасение гораздо больше, если сохраняешь спокойствие и остаешься на месте. В конце концов, средний человек может прожить пять дней без воды, месяца без пищи. Однако, устав от ходьбы, ты подаешься внешним воздействиям; упадешь с обрыва, забредешь в медвежью берлогу и так далее. Поэтому заблудившиеся туристы гибнут через двое суток, а какой-нибудь старый зануда протянет неделю.

Мак внезапно остановился. Снова взглянул на карту, потом на компас.

— Постой. Угу. Свернем здесь.

Кимберли остановилась рядом с ним, и он заметил, что ее беспокойство усилилось. Перед ними не было никакой тропы. Земля поднималась, потом опускалась, была беспорядочно покрыта камнями, кустами, травой. Прямо на пути у них лежали повалившиеся деревья, поросшие косматым мхом и блестящим папоротником. Неровно обломанные ветви торчали угрожающе низко, половину видимых деревьев опутывали толстые зеленые лозы.

Лес был густым, темным, зеленым. Кзти Левайн права: Он хранит секреты, прекрасные и смертоносные.

— Если разойдемся, — сказал Мак, — свистни в свисток и оставайся на месте. Я найду тебя.

Всем участникам поисковой операции выдали пронзительные пластиковые свистки. Один свисток означал связь между партнерами. Два — что группа нашла девушку. Три — международный сигнал бедствия.

Кимберли опустила взгляд к земле. Мак видел, как ее глаза оглядывают каждый камень, каждый куст. Она хотела убедиться, что там нет гремучих змей или шершней. Рука ее лежала на верхней части левого бедра. Там пристегнут нож, догадался Мак и тут же ощутил желание. Он не зная, почему вооруженная женщина вызывает такие эмоции, но эта вызывала.

— У нас будет все отлично, — заверил Мак.

Кимберли наконец взглянула на него.

— Не давай обещаний, которых не можешь исполнить. — и она шагнула с тропы в густой подлесок.

Идти становилось все труднее. Спускаясь по крутому склону.

Кимберли дважды оскальзывалась и падала. Высокая густая трава почти не создавала трения даже для ее туристских ботинок, камни и корни торчали в самых неподходящих местах. Если Кимберли смотрела вниз, нет ли препятствий, какая-нибудь ветвь задевала за плечо или голову. Если смотрела вверх, рисковала удариться голенью о поваленный ствол. Если пыталась смотреть сразу повсюду, падала, неизменно разбиваясь до крови.

Через два часа ноги Кимберли покрылись такими же царапинами, как те, что еще не зажили на лице. Она избегала шершней, но забрела в ядоносный сумах. Перестала натыкаться на упавшие стволы, но дважды подвернула лодыжки на скользких камнях.

В общем, лес не доставлял Кимберли особого удовольствия. Вопреки ожиданиям, красивым он ей не казался. Она остро ощущала глушь этого места, где звук шагов напарника поглощали замшелые камни, и даже зная, что в пределах трех миль находится другая поисковая группа, Кимберли не слышала ни шороха. Она чувствовала, что теряет ориентацию среди заслоняющих солнце деревьев. Пересеченный, всхолмленный ландшафт вынуждал то и дело подниматься и спускаться. Где север, юг, восток, запад, Кимберли уже не знала, и это вызывало у нее необъяснимую тревогу.