Избранные произведения в одном томе
Шрифт:
Потом Ди-Ди поговорила с Кэтрин, уединившись с ней в гостиной. Бобби войти не позволили. Он бродил по коридору, пытаясь разобрать слова, доносящиеся через закрытую дверь, и гадал, почему Копли до сих пор не появился.
Кэтрин и Натан почти весь день провели на улице. Бобби понял это из ее рассказа. Система видеонаблюдения была включена, когда они ушла, и оставалась включенной, когда они вернулись. Нет, она не видела Пруденс с самого утра — видимо, девушка ушла прежде, чем хозяйка проснулась. Нет, она не
Кэтрин не знала, откуда взялись свечи и веревка. Потом обнаружили стремянку. Может, все это принесли из подвала? Она понятия не имела, что там хранится: подвал являлся территорией Джимми.
В последний раз она поднималась в большую спальню прошлым вечером. Из соображений безопасности они с Пруденс загородили разбитую дверь комодом. Вероятно, сегодня кто-то его передвинул, и вряд ли это сделала Пруденс — комод слишком тяжел, чтобы женщина могла сдвинуть его в одиночку.
И тогда Ди-Ди сухо спросила, работала ли камера видеонаблюдения в спальне или часовой механизм по-прежнему неисправен?
Кэтрин ответила, что она вообще не притрагивалась к пульту управления, но знает наверняка: никаких записей эта камера делать не может, поскольку полиция забрала все пленки.
Ди-Ди почувствовала, как разговор заходит в тупик, и перевела беседу на нейтральные темы.
Пруденс проработала у нее полгода, сообщила Кэтрин. Ее наняли через агентство в Англии. Да, Кэтрин отчасти решилась взять ее именно потому, что Пруденс оказалась лесбиянкой. Пусть она смирилась с постоянными изменами мужа, но поощрять их она не собиралась.
Пруденс она считала идеальной няней. Спокойная, старательная, неболтливая. Вряд ли девушка чрезмерно расстроилась из-за смерти Джимми. Нет, это не странно, ведь англичане известны своей сдержанностью. Пруденс больше заботило здоровье Натана.
Няня навещала мальчика в больнице? Нет, Натан находился в реанимационном отделении, куда допускают только членов семьи.
Но Натан провел в больнице последние два дня. Что делала в это время Пруденс? Ее наниматель был мертв, а подопечный лежал в реанимации. Чем занималась няня?
Кэтрин не знала ответа.
Она видела Пруденс? В общем, нет. Кэтрин почти не бывала дома, сидела с Натаном в больнице.
Она разговаривала с Пруденс? Почти нет.
То есть теоретически Пруденс могла чувствовать себя подавленной смертью Джимми. По понятным причинам она, вероятно, боялась оставаться одна в доме, где застрелили человека. Может, Пруденс даже втайне любила его. Обаятельный, красивый мужчина. Или она что-то слышала… Такая немногословная, сдержанная девушка… Скорее всего Пруденс знала больше, нежели рассказала следователям, и это ее страшно расстроило.
Настолько, возразила Кэтрин, что она сломала себе шею?
Бобби представил себе, как Ди-Ди сейчас ругается про себя. Вечером ей предстоит писать рапорт, из снисхождения
Изоляция, подумал он. Его и Кэтрин. Ему хотелось считать, будто это результат его собственного выбора. Или судья Гэньон действительно так силен?
Допрос подходил к концу. Ди-Ди больше не о чем спрашивать, а Кэтрин — рассказывать.
Дверь наконец открылась. Ди-Ди вышла — еще мрачнее, чем прежде. Бобби даже не попытался извиниться. Он скользнул мимо нее в ту же секунду, когда она покинула гостиную.
— Убирайся ко всем чертям с моего пути, Бобби… — начала та.
— Я знаю, как связаны эти убийства, — сказал он. Она не собиралась переспрашивать, и он продолжил сам: — Тот, кто совладал со взрослым мужчиной и сломал шею молодой девушке, должен быть очень сильным.
Ди-Ди с неожиданной горячностью обернулась к нему:
— Она водит тебя за нос! Из хорошего полицейского ты превратился в кретина! Бобби, лучше займись с ней сексом и получай удовольствие, поскольку это конец твоей гребаной карьеры!
Глава 27
В два часа ночи все мирно спали в своих уютных постелях. Мистер Босу подумал, что хорошо бы присоединиться к остальному человечеству. К сожалению, Игрун считал по-другому. Щенок беспрестанно поскуливал в ванной и скреб дверь. Одна часть мозга мистера Босу сказала: «К черту!» Это всего лишь его вторая ночь, проведенная в настоящей постели. Можно было распрямить руки и ноги, уткнуться лицом в матрас и не ощущать запаха мочи. Он и не подумает вставать из-за какой-то писклявой собачонки.
Зато другая часть мозга отличалась безжалостной логикой. Он все равно лежал без сна уже несколько часов. И вполне мог позаботиться о своей собаке. Кто же знал, что, выйдя из тюрьмы, он окажется не в силах заснуть в тишине?
Жизнь несправедлива.
Мистер Босу встал, надел брюки, открыл дверь ванной. Игрун немедленно бросился ему на руки, восторженно извиваясь всем телом, и лизнул хозяина в подбородок.
— Да, да, — с напускной суровостью сказал он.
Игрун обслюнявил ему пол-лица, и угрюмое настроение мистера Босу как рукой сняло. В конце концов, он уже достаточно выспался за минувшие двадцать пять лет. Теперь он на свободе и может погулять с собакой.
— Пойдем на улицу. — Он пристегнул поводок и вышел.
Сегодня мистер Босу остановился в «Хэмптон-Инн» — мило и не слишком роскошно. А он всего лишь еще один постоялец, прогуливающийся по отелю. Сегодня он здесь, а завтра его не будет — не стоит труда запоминать.
Игрун нашел хороший куст на парковке, задрал ногу и выпустил на диво мощную струю. В этот час поблизости никого не оказалось. Какого черта!.. Мистер Босу расстегнул молнию и присоединился к щенку. Мужчина и его собака вместе отливают. Он сразу почувствовал себя лучше.