Избранные произведения в одном томе

Гарднер Лиза

— Да, была. Но конечно, папаша шпик мне не поверил. — Она метнула на Фитца еще один взгляд. Тот в ответ льстиво улыбнулся. — У нас тогда была квартира, — продолжала Таня. — В приличном месте, в Уорвике. Эдди ведь зарабатывал хорошие деньги в Центре переливания крови. Это непростая работа, знаешь ли. Ему пришлось специально учиться, ходить на курсы. Эдди был умный. У него были большие планы. И он взаправду любил свою работу. Помогать людям и все такое. Мы жили дай Бог каждому.

— Никто не видел вас с ним вместе в те вечера.

—

Дерьмо! Ты говоришь точь-в-точь как он. — Таня дернула подбородком в сторону Фитца. — Да вникни ты, у Эдди была трудная работа. По шесть, по восемь часов на ногах каждую смену. Он сильно уставал. Приходил и валился с ног. Ему хотелось расслабиться. Знаете, что Эдди любил больше всего? Он любил полежать около меня на диване, посмотреть видео, положа руку мне на живот — чтобы чувствовать, как толкается там его ребенок. Да, вот он, ваш Насильник из Колледж-Хилла! Любил торчать возле своей беременной подружки и болтать со своим ребенком. А теперь… теперь… Ах, да пошли вы все!

Таня отвернулась. Стоящая у плиты миссис Комо подхватила груду тряпок, бросила в котел и методично начала вращать их большой металлической ложкой — по кругу, по кругу, по кругу… Кухня наполнилась запахами хлорки, детской присыпки и мочи.

— Вы знаете, что он звонил этим женщинам? — тихо спросил Гриффин.

Таня стремительно развернулась к нему:

— Конечно, он звонил им! Черт, они сломали ему жизнь! Заставили полицию арестовать его. Довели народ до помешательства, каждый день долбили по телику, мол этот кошмарный, кошмарный насильник завтра убьет вашу дочь!

Ты знаешь, что из-за ваших женщин нас грозились убить? Даже миссис Комо получала угрозы, а чем она провинилась? Один вообще позвонил на радио и сказал, что, будь в этом мире справедливость, маленький пенис Эдди-младшего отвалился бы прежде, чем тот пойдет по стопам своего отца. Иисусе Христе! Говорить такое о маленьком ребенке! Да этому типу место в дурдоме! Я не могла взять Эдди-младшего с собой в суд, потому что побоялась, как бы люди чего с ним не сделали. Кого-нибудь это волнует? Кто-нибудь хоть пальцем шевельнул по этому поводу?

— То есть вы считаете, что Эдди невиновен?

— Я знаю, что он невиновен. Он просто бедный, глупый, невезучий латинос, который оказался в неподходящем месте в неподходящее время. Уж так устроен мир. Если кто-то обидит белую девушку, будьте уверены: какому-нибудь желтому или черному парню непременно накрутят хвост.

— Полиция обнаружила на местах преступлений ДНК Эдди.

— Ба! Да полиция всю дорогу подбрасывает улики! Это всем известно.

— Полиция подделывает результаты анализа ДНК? — Гриффин бросил взгляд на Фитца, как бы спрашивая, возможно ли такое. Фитц пожал плечами.

— Полиция не проводит анализов, — сказал Фитц. — И на этот раз тоже были задействованы две не связанные между собой медсестры и один медицинский эксперт, которые передали результаты анализа

трем независимым друг от друга курьерам, чтобы те, в свою очередь, доставили их в министерство здравоохранения. Слишком уж много людей должно состоять в сговоре. Но я всего лишь бедный, глупый, невезучий коп, который выслушивает обвинения в коррупции всякий день, как выполняет свою работу. Уж так устроен мир, сами знаете. — Он посмотрел на Таню, голос его сочился сарказмом.

— Зачем копам подделывать улики? — более сдержанно и рассудительно спросил Таню Гриффин.

— Потому что на них давят, зачем же еще? Да ладно вам, не валяйте дурака: три белые женщины изнасилованы в своих, домах. Да к тому же одна из них — в фешенебельном доме, в Ист-Сайде. Как могут копы оставить такое без внимания? Потом другая умирает, и весь штат встает на уши. Тут уж мусора обязаны кого-нибудь арестовать. Они вспоминают про донорскую кампанию в колледже — вот вам и готово дело. Виноват молодой латинос, который даже не имеет возможности нанять себе адвоката. Эдди записали в преступники еще прежде, чем успели задать ему хоть один вопрос. Полиция получила своего виновного, мэр получил нужные заголовки в газетах, ну а до нас, блин, кому какое дело? На нас они давно положили.

— Значит, Эдди принесли в жертву интересам штата?

— Чертовски верно!

— Потому что он принадлежал к нацменьшинству?

— Чертовски верно!

— Хорошо, если судебные органы уже заранее осудили его, кто, по-вашему, застрелил его сегодня утром?

Таня наконец перестала фыркать. Она глубоко втянула в себя воздух, задержала его, потом разом выдохнула.

— Все считают Эдди насильником. Каждый хотел бы уничтожить насильника, — помолчав, сказала она.

— Угрозы по радио?

— Да. И в газетах тоже. И в тюрьме… — Она с жаром добавила: — Скажите честно, вы вправду собираетесь что-то делать?

Гриффин подумал о скопище микрофонов перед домом и честно ответил:

— Что касается событий сегодняшнего утра, то на это дело брошены все сыщики из полиции штата.

Глаза Тани сузились. Она была отнюдь не дура.

— Это ведь только из-за того, что его убили у здания суда, верно? Если бы его прикончили в тюрьме, вы бы и не почесались сюда приехать. Но его застрелили на публике, при скопище копов и газетчиков. И это, ребята, плевок вам в рожу.

— Убийство есть убийство. Нам поручено расследовать это дело. В частности, мне.

Таня снова фыркнула — на нее эта речь не произвела впечатления. Уж она-то знала, как устроен мир.

— Вам известны какие-нибудь конкретные имена? — спросил Гриффин. — Людей, которые, по вашим словам, угрожали Эдди? Людей, которые, как вы сказали, желали ему смерти?

— Нет. Поднимите свои записи. Расспросите тюремных сторожей. Уж они-то знают. Если только озаботятся рассказать вам.

— Кого еще нам следует расспросить?