Избранные произведения. Т. I. Стихи, повести, рассказы, воспоминания
Шрифт:
— Значит, и эта бумажка живая, если ты с ней играешь?
— Конечно. То есть не совсем… То есть она как будто живая… Нет, этого нельзя объяснить. Но она живая.
Маринка нарисовала кошачью морду и просит меня:
— Подпиши, пожалуйста: «это мама»
— Нет уж, подписывать этот пасквиль я не буду. Если надо, подписывай сама.
В ответ послышался рев:
— Но ведь я не могу писать!
— Эх, ты! Темнота! Вот пошлю на радио в «Угадайку» загадку: «Темный, необразованный и
Рев прекращается.
— Все ребята сразу поймут, что это медведь. Темный, необразованный и ревет… Конечно, медведь! Кто же еще?
— Вот, — говорит Саша, — космическая ракета. Я склеил ее из серебряных бумажек. А это снимки, которые она сделала.
Передо мной узкая бумажная лента, изображающая фотопленку.
— Это, конечно, Луна, — поясняет Саша, — ее невидимая сторона. Теперь уже, конечно, видимая. А это цветной снимок — салют! Эта воздушный шар. Он у меня первого мая улетел неизвестно куда, а ракета его сфотографировала. А это… Это, в общем, зайчик с морковкой. Сам не понимаю, как она ухитрилась его снять.
Привожу Маринку к соседям, ловлю на их радиоле третью программу. Сейчас дочка услышит, как я читаю стихи. Вот уж она обрадуется. Не тут-то было!
— Сейчас у нас в студии находится поэт Валентин Берестов, — бодро сообщает ведущая. На лице у Маринки ужас. Мир рушится в самом своем основании:
— Радио врет! Папа здесь!
С таким же ужасом она выслушала когда-то мой ответ на вопрос о происхождении человека. Я отвечал научно: сначала обезьяна, потом обезьяночеловек…
— Ну, что ты врешь? Ты же врешь, папка! — сказала потрясенная дочь.
В избу нет-нет да и зайдет кто-нибудь из плотников, строящих сарай.
— Это, Мариночка, дядя Петя! — представляет хозяйка вошедшего двухлетней москвичке, уже знакомой с персонажами детских сказок. Маринка во все глаза глядит на высокого мужика в распахнутой стеганке и шапке-ушанке, ища в нем сходства с Петей-петушком.
— А это дядя Миша!
Это имя пугает девицу, и она озирается в поисках убежища.
— А вот, дядя Вася!
Маринка успокаивается, в глазах ласковое сияние. Она, конечно же, считает, что в образе дядей в дом вошли Петух, Медведь и Кот.
— Дядя Кися! — восторженно произносит она.
В младшей группе детсада собрание. На повестке дня персональное дело мальчика Бори. Председательствует новая директриса, верящая в авторитет коллектива.
— Ну, Боря, а теперь сам объясни, почему ты не ходишь на горшок? Почему после тихого часа твоя простынка всегда мокрая? Тише, дети! Сейчас выступит Боря!
При слове «выступит» коллектив преображается. Боря торжественно выходит на середину, встает в позу и с выражением декламирует:
ИдетМоя трехлетняя племянница Надя возвращалась к себе в деревню. Простилась со всеми и вдруг спохватывается:
— Ах, я кобыла! Мариночку не поцеловала!
1958–1962
ЗНАМЕНИТОСТЬ
В нашем городке были бега. Родители часто брали меня на скачки. Из всех лошадей мне особенно нравился вороной конь в белых чулках. Я радовался, когда его выводили на дорожку, и желал ему победы. Мой любимец почти всегда побеждал. Это был знаменитый конь. Его знал весь город.
Однажды я гулял на нашей улице и незаметно вышел на окраину. Там, на зеленом лугу, я увидел знаменитого вороного коня в белых чулках. Стоял он ни к чему не привязанный, и вокруг не было никого, — это меня больше всего поразило.
Конь щипал травку, а над ним кружились слепни. Только слепень сядет, как по коже коня пройдет волна, слепень очутится на складке и свалится с нее.
Я снял рубашку и стал ею размахивать, отгоняя слепней. Конь взглянул на меня снизу длинным лиловатым глазом. Тогда я осмелел и дотронулся до коня, до его сухих и горячих коротеньких волос. Потом я крепче вдавил руку и почувствовал, что кожа у коня шелковистая и влажная. Сердце мое запрыгало.
Через несколько дней родители снова взяли меня на бега. И как только появился мой любимец, как только он оказался на полкорпуса впереди соперника, я не мог сдержать восторга и заорал из всей мочи:
— Я ним знаком! Я с ним знаком! Смотрите, это мой знакомый!
С тех пор я встречал много знаменитостей. Но такой гордости, такого восторга от одного сознания, что я с ним и знаком, я не испытывал больше никогда.
1965
ИЗ КНИГИ «ВАВИЛОНСКАЯ БАШНЯ И ДРУГИЕ БИБЛЕЙСКИЕ ПРЕДАНИЯ»
ПОД РЕДАКЦИЕЙ К. И. ЧУКОВСКОГО
ЮНОСТЬ ДАВИДА
Жил-был в Иудее старый пастух Иессей. И были у него сыновья, тоже пастухи. Младшего звали Давид. Был он красивый, стройный, белокурый и больше всего на свете любил петь, плясать и играть на гуслях.
Однажды приехали к Иессею гонцы от царя Саула и привезли с собой на повозке половину бычьей туши.
— Какие вести у вас, дорогие гонцы? — спросил Иессей.
— Плохие вести, — ответили гонцы. — Напали на нашу страну филистимляне — те, что живут на морском берегу. Грабят они наши города, убивают старых и малых, увозят наш хлеб и угоняют наши стада. Царю нужны воины, чтобы защитить нашу родину. Вот мы и ездим по степи от стада к стаду и возим с собой письмо от царя Саула.