Избранные произведения. Том 1
Шрифт:
И в этот момент из тоннеля, казавшегося пустым, шагнул в комнату человек. Судя по реакции, он не ожидал встретить здесь людей, но держал оружие наизготове — зрачок пистолета странной формы смотрел прямо в грудь Никите. Это был Суннимур Кхеммат.
Д-комплекс. Половина десятого вечера
Косачевский съел бутерброд, залпом выпил стакан брусничного сока и кивком поблагодарил проявившего заботу Рудакова.
Семь виомов оперативной связи показывали коридоры Д-комплекса, а на центральном
Перекличка отрядов, команды и ответы были выведены на общий динамик интеркома, но непосвященный не сразу разобрался бы в специфичном жаргоне оперативников. Правда, в посту непосвященных не было.
— Икс сел в лифт, следите за выходом.
— Гамма, омега, Бридер — вертикаль. Монитор — где он идет?
— Поднимается, сорок второй горизонт; шестому — вектор под углом семьдесят градусов.
— Гамма — сорок второй горизонт, омега — на крышу; переходите на волну «сто десять», Бридер — продолжайте вертикаль в том же темпе.
— Монитор, донные горизонты чисты, приступаем к поиску в секторах генераторов движения.
— Альфа, он вышел на двенадцатом горизонте, ведем визуально, идет к лестнице, спокоен.
— Вернон, освободите одиннадцатый и десятый, он сейчас начнет подниматься.
— Монитор, устройство, оставленное Иксом, — генератор инфразвука с автономным питанием. Похоже, генератор имеет охранную систему, напичкан молектронными чипами, КМК-компьютер. Начинаем искать окно уязвимости.
— Осторожно, десятка, не спровоцируйте устройство на самоликвид.
— Гамма, он прошел десятый, направляется к жилому сектору, достал оружие.
— Их эвакуировали в первую очередь.
— Туда пошли командир пограничников Пинаев и новенький, агент из Даль-разведки…
— Пересвет? Никита, ответь монитору.
Тишина.
— Ждан, Никита, почему молчите?
Ни звука в ответ.
— Ивар, «Единица», ответь монитору. У тебя есть связь с Никитой?
Косачевский нахлобучил поданную Захаровым дугу эмкана.
— Гамма, омега — приготовьтесь к захвату Икса. «Единица», быстро проверьте каюты жилсектора, в одной из них Пересвет и Пинаев. Сначала их каюты, потом каюты Хоона и Флоренс.
— Они в каюте Флоренс, — раздался голос Строминьша. — Мои ребята видели, как они туда зашли. Связи с ними не имею.
— Монитор, объект Икс в коридоре жилого сектора.
— Вижу, готовность к захвату — трехсекундная!
— Альфа — один — два — три — четыре — пять — готов! — эхом прошелестело в динамике, и следом еще несколько речитативов. — Гамма — один — два — три — … — семь — готов! Омега — один — два — три… — шесть… дельта — один — два — … — пять — готов!
Передачу из коридоров жилого сектора вели три видеокамеры, и объект Икс — псевдо-Салих — был виден хорошо. Он подошел к двери каюты Флоренс Дженнифер, остановился.
— Пора, — выдохнул Захаров.
— Пусть войдет, — возразил Косачевский. — Ивар, как только Икс войдет в каюту,
Псевдо-Салих вошел в распахнувшуюся дверь, и в то же мгновение в коридоре появились люди в сопровождении летающих киб-исполнителей, напоминающих по форме речных скатов. Двое из оперативников расстреляли дверь, в пролом юркнули «скаты», за ними — люди с преобразователями энергии, предназначенными для гашения взрывов.
«Шмель» с видеокамерой, бесстрастно передававшей ход событий, вплыл в каюту, и глазам руководителей операции предстала картина: замершие у черной дыры в стене «скаты», пригнувшиеся, готовые ко всему оперативники, опрокинутая стойка гарнитура «Иван-да-Марья» в центре и больше никого и ничего…
Савва Калашников
Сквозь белую колышущуюся пелену проступило черное пятно с нечеткими краями. Оно словно выплывало из природной мути сквозь толщу воды, формируясь в какой-то знакомый предмет. Экран, подумал без всякого выражения Калашников. Мысли были вялые, ленивые и скользкими угрями норовили расползтись по углам сознания, как только он пытался сосредоточиться.
Черное пятно наконец «всплыло», превратившись в прямоугольник с горящими зелеными строчками.
Экран дисплея, снова подумал Калашников равнодушно, и его мысль высветилась новой строкой на черном фоне.
Из-за поля зрения протянулась к экрану рука, что-то сделала, экран стал фиолетовым, а буквы на нем ярко-голубыми.
«Забавно, — подумал Калашников, — это же мои мысли на экране…»
Фиолетовый прямоугольник послушно отразил мысленную фразу начальника отдела безопасности.
«Забавно, ведь я, кажется, не сплю… значит, я на Земле… на Земле… Почему на Земле? Я должен быть в… Где-то я должен… забыл… Вспомнил! В Сфере… странное слово… Сфера. Зачем я должен там быть? Почему я вообще об этом думаю?..»
Калашников попытался пошевелиться, и его едва не стошнило от головокружения и слабости.
— Лежите, — раздался над головой громовой голос. — Вам нельзя двигаться. Вы в реанимационной клинике, попытайтесь мысленно вспомнить, кто вы, чем занимаетесь и что делали до последнего момента.
«Я Савва Калашников, начальник отдела безопасности УАСС», — послушно вспомнил Калашников, наблюдая, как голубые строчки не произнесенных им слов загораются на фиолетовой панели. И вдруг где-то глубоко под толстым слоем «воды», затопившей сознание, шевельнулся в «мутном иле» острый плавник тревоги: «Внимание! Контроль!!!» С каждым разом строчки фраз на экране бледнели, кривились, начинали расплываться, пока не превратились в струи света. Калашников окончательно пришел в себя, обретая задавленный до этого момента мысленный блок и контроль над пси-сферой.