Избранные произведения. Том 1

Городецкий Сергей Митрофанович

«Я быстро напиваюсь пьяным…»

Я быстро напиваюсь пьяным, Когда ты вдруг меня не любишь И жизнь сияющую губишь С отчаяньем, как пламя, рьяным. Ты мне дыханье, ты мне воздух, Ты мне мгновенье, ты мне вечность, Ведь ты единственный мой отдых, Ведь вся в тебе моя беспечность. <1914>

«Мне нравится владеть судьбою…»

Мне нравится владеть судьбою Прекрасных, беззаветных дев, И странно слышать над собою Твой непонятный женский гнев. Ты

хочешь мстить, сама в сиянье Девической своей красы Мне роковое дав лобзанье И расплетя конец косы? <1914>

ДРУЗЬЯМ

Иные ему изменили.

М. Лермонтов

«Шестидесятница родная…»

Матери

Шестидесятница родная! Как счастлив я, что ты мне мать! Люблю, когда, припоминая, О прошлом ты начнешь мечтать, Как в честь тебя седоволосый Тургенев молвил комплимент, Как ты, отрезав диво-косы, Очки надела вместо лент. 1914

«Счастливый путь, родимый наш, великий…»

Льву Толстому

Счастливый путь, родимый наш, великий, Краса веков и сила наших дней! Средь всех ты был как светоч тихий Зажженных в человечестве огней. Всю жизнь ты шел. И путь последний здешний Был к матери-земле на грудь, Чтоб, с ней вздохнув вольней и безмятежней, Уйти в бессмертный свет. Счастливый путь! 1910

«В лавчонке тесной милого глупца…»

Ф. Тютчеву

В лавчонке тесной милого глупца Твоих творений первое изданье Приобрести — какое ликованье! — Смятенно чуят веянье творца… Как дороги истлевшие листы, Ритмичный трепет каждого абзаца, И типография Эдварда Праца, И титула надменные черты!

«Бальмонт, наш пленительный, сладостный гений…»

К. Бальмонту

Бальмонт, наш пленительный, сладостный гений, Владыка созвучий, волшебник словес! Как счастлив я, пленник твоих упоений, Свидетель твоих неизбывных чудес! Ты в серое время запел свою песню, Ты пел иступленно в огне и дыму, Когда разоряли безумную Пресню, Так пой же и ныне, в полдневную тьму!

«Он страшен мудростью змеиной…»

Поэту

Он страшен мудростью змеиной И накипью бесстрастных глаз; За тонкотканной паутиной Он холоднее, чем алмаз. Но в миг единый, в миг нежданный Вдруг сердце вспыхивает в нем И озаряет мир туманный Всечеловеческим огнем. <1914>

«И зачем-то загорались огоньки…»

В. И. И.

«И зачем-то загорались огоньки»… Древний! Вечер надвигается. И звон Дальней вечери доносится с реки. Отдаю тебе, печаль, земной поклон. Нет, не лика, потускневшего в годах, И не плоти отцветающей мне жаль. Ты о голосе, звончайшем на пирах, Шелести плакучей ивою, печаль!

«Я и днем, и в тихий вечер приходил…»

Л. Д. З. А.

Я и днем, и в тихий вечер приходил, В землю зимнюю стучался и молил И прислушивался к жизни под холмом — Только ветер пел смешливым голоском. Ничего

здесь не осталось, ничего! Видно, вправду под могилами мертво! Где ж огонь, что вихрем ярым мир ожег? Безответно улыбался звездный лог.

«Тайным утром, в час всеснежный…»

Георгию Чулкову

Тайным утром, в час всеснежный, О тебе — в тиши, не вдруг, — Так подумалось мне, друг: Опечаленно-мятежный, Кроткий духом, мукой мудрый, Дерзкий речью, люб мне он, Пленник медленных времен, Путник ночи серокудрый.

«Седой и юный, Руси простивший…»

Н. Морозову

Седой и юный, Руси простивший И каземат свой, и кандалы, Скажи, видал ли средь звездной мглы, В нее пытливый свой взор вперивши, Такие страны, как этой дикой Руси родимой ночная гладь, Где жизни буйственно великой Дано так жалко трепетать?

«С какой тоскою величавой…»

Владимиру Пясту

С какой тоскою величавой Ты иго тяжкое свое Несешь, вымаливая право Сквозь жизнь провидеть бытие! Уж символы отходят в бредни, И воздух песен снова чист, Но ты упорствуешь, последний, Закоренелый символист. <1913>

«Звериный цесарь, нежити и твари…»

Алексею Ремизову

Звериный цесарь, нежити и твари Ходатай и заступник пред людьми! Скажи, в каком космическом пожаре Ты дух свой сплавил с этими костьми? Старообрядца череп, нос эс-эра, Канцеляриста горб и дьяковы персты. Нет, только Русь — таинственная эра — Даст чудище, родимое, как ты.

«Как только вспомню этот голос…»

Ф. Ф. Зелинскому

Как только вспомню этот голос, Произносящий стих Гомера, — Мне мнится: сфера раскололась, Веков сияющая сфера. И запевает дед поэзий, Для нас воскреснувший прекрасно, Средь жизни, гибнущей в железе, О жизни, с мудростью согласной.

«В сердце дверь всегда открыта…»

Т. Л. Щепкиной-Куперник

В сердце дверь всегда открыта У того, кто сердцем чист… Тлела осень, падал лист, Море пенилось сердито. Хвойный лес шумел тревожно, Мы пришли в твой нежный сад. Вот и все. Ужели можно От тебя уйти назад? 1914

«О Леонардо, о планетах ближних…»

Н. И. Кульбину

О Леонардо, о планетах ближних, И о Психее, пойманной в пути; О радии, о взрыве схем недвижных Беседуя в творящем забытьи, — В глазах пытливых (а костяк Сократа) Огонь блаженный подглядеть люблю, Ликуя веще: разум бесноватый Издавна был ближайшим к бытию.

«Как воду чистую ключа кипучего…»

Николаю Клюеву

Как воду чистую ключа кипучего, Твою любовь, родимый, пью, — Еще в теснинах дня дремучего Провидев молонью твою. Ой, сосны красные, ой, звоны зарные, Служите вечерю братам! Подайте, Сирины, ключи янтарные К золоторжавым воротам.