Избранные произведения. Том 3. Между-Мир: Между-Мир. Внутри себя
Шрифт:
— Это своего рода очень усовершенствованное охотничье ружье, Борн, — объяснила наконец Логан. — Ну, как тебе объяснить… Оно как бы использует свет и им убивает.
Борн обернулся и указал на сферическую башню, где была расположена пушка.
— Там?
— Правильно, — сказал Кохома. — И еще есть. Они расположены вокруг станции. Благодаря этим пушкам и электрическому заграждению мы здесь в полной безопасности.
— Вспомни, Борн, — возбужденно сказала ему Логан, когда они пустились дальше по направлению к станции, — как твои братья устраивали оборону при нападении акади. А систему оружия, подобную этой, — она указала на неподвижную теперь
— Но ведь придется стрелять очень быстро и очень быстро ее поворачивать на таком маленьком расстоянии, — заметил Лостинг.
— Ну, это не проблема, — самоуверенно разъяснил Кохома. — Достаточно расчистить большое пространство вокруг Дома, вот как это сделали мы, и установить приличную систему обнаружения. В таком случае ни один хищник даже близко не подойдет незамеченным.
— Расчистить пространство? — переспросил Лостинг.
— Ну да, понимаешь, срубить всю близко расположенную растительность. Так я собственно и предполагал сначала сделать, чтобы остановить акади. Просто оставить несколько ветвей, чтобы они служили своего рода перекидным мостом. Это же очень просто. А мы дадим вам инструменты, сходные по действию с нашим световым оружием, и работа по расчистке будет очень несложной. Только скажите, и мы вам их запросто отдадим. Ну а вы, надеемся, будете помогать нам находить дорогу в вашем Мире и обнаруживать кое-какие вещества. За это вы, вообще, заработаете наше доброе расположение на все времена.
— Срубить, — пробормотал Борн, — расчистить пространство.
— Да, Борн, — Логан выглядела озадаченной, а что тут не так. — А что тут не так? Ведь сначала можно сделать эмфол, а потом…
— Да нет, — лицо охотника просветлело, — просто столько чудес, и все разом. Мне стало чуть-чуть не по себе. Мне бы очень хотелось узнать чуть-чуть побольше о таких вещах, как световое оружие, защитные системы и что нам нужно сделать, чтобы получить их.
— Ну, последнее мы не вправе решать, Борн, — сказала Логан. — Мы — маленькие служащие большого концерна, работающие на этой станции. В деталях все решит человек по имени Хансен, ты скоро с ним встретишься. Но, по-моему, не составит большого труда выработать соглашение, которое принесет пользу обоим нашим народам, тем более после всего, что ты сделал для Жана и для меня лично.
Их уже ждал лифт. На нем они поднялись сквозь ворота в электрической решетке на нижний этаж станции. Когда они проезжали мимо решетки, вечно любопытный Борн спросил о ее устройстве. Кохоме пришлось попотеть. Однако после того, как он сослался на молнию, оба охотника, похоже, удовлетворились.
Лифт доставил Борна и Лостинга в мир новых чудес. Первое, что их поразило, была неожиданная, почти физически ощущаемая перемена цветовой обстановки. Преобладавшее повсюду зеленое, кое-где расцвеченное яркими красками и всеми оттенками коричневого, внезапно сменилось серебристым и серым, белым и голубым, из которого состоял этот новый мир. Единственное, что здесь было зеленым — тощий ряд кустов паразитов, растущих в длинном глубоком вазоне, который служил разделительной полосой между секциями коридора. Борн сразу увидел, что кустарник не в порядке. Цветы на нем были большие и яркие, но листья подвявшие и не повернутые к солнцу, как должно было бы быть. Но времени у него хватило лишь на беглый взгляд. Слишком много нового нужно было увидеть и попытаться понять.
К ним подошел какой-то человек и шепотом обратился к тому, кого они называли Салом. Борн, однако, совершенно отчетливо услышал его.
— Хансен хочет немедленно увидеть двух местных. Он у себя в кабинете. — Он взглянул на Логана и Кохому. — И вас тоже.
Логан застонала.
— Нельзя ли нам сначала хотя бы немного помыться? Андрэ, ну ты же не представляешь, что нам пришлось пережить за последние месяцы.
— Знаю. Но вы-то Хансена тоже знаете. Приказ есть приказ, — и он беспомощно пожал плечами.
— Черт возьми, лучше уж сразу с этим покончить, — проворчал Кохома.
— А этот человек, Хансен, — спросил Борн, когда они подходили к внутреннему лифту, — он — вождь вашего племени?
— Не вождь и не племени, — объяснила Логан с некоторым раздражением, вызванным в первую очередь приказом, а не вопросом Борна. — Эта станция — Дом людей, которые заняты общей охотой, но устроена она совсем иначе, чем ваш дом. Знаешь что, считай, что наша станция — это группа охотников, вышедшая за добычей, а мистер Хансен — вожак охотников. Лучше я объяснить не сумею. Я не очень уверена, что смогла бы объяснить тебе, что такое корпорация, даже если бы у меня был целый месяц.
— Мне и этого достаточно, — ответил Борн, когда они свернули и пошли по белому, ярко украшенному туннелю. — Хансен это тот, кого мы можем просить о световых пушках и других чудесах для нашего народа.
— Ты правильно понял, Борн. Я знала, что ты поймешь, — с радостью заявила Логан. — Помоги нам исследовать твой Мир и найти несколько вещей, которыми вы сами не пользуетесь, и взамен мы с радостью дадим вам все эти чудеса. Это старинный принцип моего народа и твоих предков.
«Все это чуть-чуть незаконно в данный момент», — подумала она, но вслух не сказала.
— А что за человек ваш вожак?
— Все зависит от того, откуда ты, — загадочно ответила ему Логан. Она, по-видимому, объяснила бы ему и больше, но они уже подошли к двери, и Сал знаком приказал им замолчать. Он открыл дверь и сам остался снаружи, в то время как все четверо путешественников вошли вовнутрь.
Хансен сидел за узким изогнутым столом, и создавалось впечатление, что он надет на нем, как огромный пластмассовый пояс. Стол был завален мотками ленты, кассетами, стопками бумаги, десятками отдельных сводок в переплете из искусственной кожи. Стены были отданы полками с книгами и кассетами. Дальняя стена комнаты была целиком занята окном от пола до потолка, из которого прекрасно была видна панорама панты и задыхающегося позади нее леса.
Когда они вошли, Хансен сидел уставившись на экран телевизора, установленного на гибкой стойке.
— Минуточку, пожалуйста. Жан, Тими, я очень рад, что вы живы. — Хансен говорил не оборачиваясь. Голос его был мягкий, подбадривающий. И поза только подчеркивала полноту этого уже немолодого человека. Ростом он был немного выше Борна. Зачесанные назад и ниспадающие прядями до самых плеч волосы приоткрывали лоб с большими залысинами, который, казалось, был сделан из темной замазки. За исключением густых, жестких усов, прилипших к верхней губе, как впавшее в зимнюю спячку насекомое, волосы его были совершенно седыми. Несмотря на то, что работал кондиционер, он потел.