Избранные романы: Трудный путь. Волшебный час. Просто, как смерть. Чудо в Андах.
Шрифт:
Грейс же прямо из квартиры Марка Уоррена помчался в информационный отдел, чтобы факсом разослать своим подчиненным копии карты Дэви, а оттуда — прямиком в паб, да и то еще опоздал на час. Разумеется, переодеться он не успел. На нем так и был темно-синий костюм, в котором он утром вышел из дома. И теперь он чувствовал себя в сравнении с Клео неряхой.
— Никогда прежде не видел тебя в штатском, — шутливо произнес он.
— Ты чувствовал бы себя уютнее, приди я сюда в зеленом фартуке и резиновых сапогах?
— Думаю, я чувствовал
Она улыбнулась, подняла бокал:
— Твое здоровье!
Ему так нравились ее синие глаза, маленький, красивый нос, ямочка на подбородке, стройное тело. Каждый мужчина в пабе ел ее глазами. Грейс поднял свой бокал:
— Рад тебя видеть.
— И я тебя. Ну, не расскажешь, как прошел день?
— Не хочется мне о нем говорить.
Клео наклонилась поближе к нему, он легко прочитывал каждое движение ее тела.
— Зато мне хочется о нем послушать, — заявила она. — Мне нужен подробный поминутный отчет.
— Может, тебя устроит отредактированная версия? Я проснулся, принял душ, вышел из дому и встретился с Клео. Этого хватит?
Она рассмеялась:
— Для начала. А теперь — те кусочки, которые ты вымарал.
Грейс коротко пересказал ей события дня.
— Тяжело, наверное, опрашивать тех, кто понес утрату, — сказала Клео. — За семь лет я могла бы и привыкнуть к встречам с людьми, которые лишь несколько часов назад узнали о смерти близких, и все равно боюсь этих встреч.
— Я могу показаться тебе бессердечным человеком, — ответил Грейс, — и все же, беседуя с людьми в первые несколько часов после утраты, которую они пережили, ты получаешь наибольшие шансы разговорить их. Когда человек теряет кого-то, он впадает в шок, это первая, автоматическая реакция. И пока люди находятся в этом состоянии, они готовы говорить. А примерно через двенадцать часов они, оказавшись в окружении родственников и друзей, словно язык проглатывают.
— Тебе нравится твоя работа? — спросила Клео.
Он отпил колы:
— Нравится. Если не считать случаев, когда приходится иметь дело с людьми, которые…
Его прервал звонок мобильника. Извинившись перед Клео, он коротко ответил:
— Грейс слушает.
Звонила Баутвуд — прямо из информационного отдела.
— Простите, что беспокою, сэр. У нас появились новости.
Он взглянул на Клео — так не хотелось отрываться от нее — и не без раздражения сообщил:
— Буду через пятнадцать минут.
Когда Грейс вошел в отведенную его группе комнату, Ник Николл, Белла Мой и Эмма-Джейн Баутвуд сидели за столом.
— Привет, — сказал он. — В чем дело?
Все трое сразу подняли на него глаза. Первой заговорила детектив-констебль Баутвуд:
— Сэр, на земле компании «Дабл-Эм пропертиз» с помощью полученной от вас карты нашли гроб в замаскированной могиле.
— Блестяще! Отличная новость!
Тут он заметил, что во всех трех парах устремленных на него глаз никакой радости как-то не
— Что?
— Боюсь, новость не так уж и хороша, сэр. В могиле никого не было.
— Просто пустой гроб? В той самой могиле?
— Насколько я поняла, сэр, да.
— Было там… я хотел сказать, раньше в этом гробу кто-нибудь находился?
— Да, сэр, на крышке, изнутри, присутствуют свидетельствующие об этом следы.
— Бросьте вы вашего «сэра» — зовите меня Роем. — Он улыбнулся ей. — Что за следы?
— Свидетельства того, что кто-то пытался процарапать или прорезать крышку изнутри.
— И Майклу Харрисону — или тому, кто находился в гробу, — это удалось?
— Крышка была снята, сэр — Рой, — а могила прикрыта листом гофрированного железа.
Грей устало оперся руками о поверхность стола:
— С кем мы, черт побери, имеем дело? С Гудини?
— Во всем этом отсутствует какой-либо смысл, — сказал Николл.
— Майкл Харрисон славился как мастер розыгрышей. Так что смысла здесь хоть отбавляй, — возразил Грейс.
Он вышел в коридор, к торговому автомату, получил от него чашку двойного эспрессо и плитку шоколада.
Когда он, жуя шоколад, возвратился обратно, Эмма-Джейн протянула ему снятую с телефона трубку:
— Эшли Харпер, настаивает на разговоре с вами.
Грейс, проглотив шоколад, взял трубку:
— Детектив-суперинтендент Грейс слушает.
— Это Эшли Харпер. Я только что получила от Майкла текстовое сообщение. Он жив!
— Что сказано в сообщении?
— «Жив. Звони в полицию». И все. Правда, набрано немного странно.
Грейс, торопливо поразмыслив, сказал:
— Сообщение поступило с мобильника Майкла?
— Да, с его обычного номера.
— Оставайтесь на месте, — сказал Грейс. — Я сейчас буду.
Марк вглядывался в свое мрачное лицо, отраженное дымчатым зеркалом лифта, который нес его на пятый этаж «Ван-Аллена». Ему казалось, что вокруг него разворачиваются какие- то непонятные события.
Что случилось с Эшли? Несколько месяцев они были необычайно близки. Почему же она так резка с ним сейчас? И все эти разговоры насчет убийства Майкла, они его сильно тревожили. Убийство никогда не входило в их планы.
Ну да, он согласился с ее планом. Не убивать Майкла по-настоящему, а просто… Нет, не убивать. Определенно не убивать.
Убийство — это когда все обдумываешь заранее, ведь так? Предумышленное? А здесь просто возникло случайное стечение обстоятельств. Сначала ребята похоронили Майкла заживо, потом попали в автокатастрофу. Изначальный план принадлежал Эшли. У Марка он никаких сомнений не вызывал, Марк внутренне противился только мысли о том, что Эшли и Майкл отправятся в медовый месяц. Потому-то, в глубине души Марк знал это, он и поехал в лес — в четверг, ночью, — потому и вытащил дыхательную трубку. Но теперь позволить сумасшедшему увечить Майкла, запытать его до смерти?