Избранные романы. Компиляция. Книги 1-16
Шрифт:
– Поверьте, это все равно было превосходно, – приветливо заметил Эдвард.
– О да, действительно, – с теплотой добавила Люси.
– Восхитительно, – мягко поддакнула Анна, а Эдвард кивком головы отпустил экономку.
Выразив признательность мисс О’Риган, Эдвард возблагодарил Бога за прекрасную трапезу, и все поднялись наверх в гостиную, чтобы выпить кофе. Там, с удобством устроившись и отпустив Питера, который интересовался желтой кошкой, они должны были бы почувствовать себя непринужденно. Но поначалу разговор не ладился.
– А скажите, – через
– Фрэнк не слишком… набожный, – медленно ответила она, изучая крупинку серого пепла, упавшего на пуговицу сутаны. Люси прекрасно сознавала собственные изъяны. Несмотря на сентиментальную тягу к религии, она чувствовала, что ее вера недостаточно сильна, чтобы искупить ее многочисленные недостатки. – Но я знаю, что в душе он верующий, – добавила Люси.
– Конечно, конечно, – согласился отец Мур, быстро бросив на Анну выразительный взгляд. – Он может делать вид, что насмехается, подобно прочим, но у него есть вера. Пожалуй, он немного апатичен, равнодушен и холоден, но по сути своей благоразумен. А ты, Люси, – пробормотал Эдвард, соединяя вместе розоватые кончики пальцев, – ты слишком любишь Фрэнка, чтобы позволить ему быть беспечным.
Она улыбнулась прозорливости Эдварда. Превосходный обед и приятное сочетание хереса с бургундским расположили ее к сентиментальности.
– Мы с Фрэнком очень хорошо ладим, – сказала она, не переставая улыбаться.
– И ты им руководишь, – приветливо добавила Анна. – В этом нет сомнения.
– Со своей стороны, считаю, – быстро сказал Эдвард, – что Фрэнк нуждается в ненавязчивом руководстве. – И теперь он с чистой совестью обратился к светским делам. – Как у него бизнес, – спросил он, – нормально идет?
– Великолепно, – заявила Люси. – Есть хорошая возможность – большего пока не скажу, – но надеюсь, что Фрэнка ожидает достойное будущее.
Эдвард закивал, обрадованный тем, что у брата есть перспективы.
– Понимаешь, – продолжила она, с радостью и оптимизмом думая о будущем и побуждаемая интересом Эдварда, – мы хотим преуспеть в жизни. Продвинуться вперед. Надо подумать о будущем. Еще есть проблема с образованием Питера. Мальчик растет, и я не совсем довольна маленькой школой, в которую он ходит.
На ее лице была написана решимость. Она бросит все силы на то, чтобы достичь успеха. Ее надежды не напрасны, сомнения нет. Она позаботится о том, чтобы они, Муры, заняли подобающее место в обществе, чтобы из Питера вышел толк.
В ответ на вопрос Эдварда она призналась, что не заметила в сыне склонности к священству. Ей хотелось бы сделать из него врача.
– Врачи тоже приносят пользу, – благожелательно откликнулся Эдвард. – Они врачеватели тела, а мы врачеватели души.
В этот момент Анна, которая молчаливо следила за разговором, беспокойно заерзала. В ответ на вопрошающий взгляд Эдварда она улыбнулась.
– Чувствую сонливость, – сказала
Он в последний раз затянулся турецкой сигаретой, изящно раздувая ноздри, потом предложил:
– Не прогуляться ли нам по саду? Это тебя освежит.
– Идите вдвоем, – пробормотала Анна, откидываясь назад и закрывая глаза. – Хочу спать. Останусь здесь и подремлю.
– Ладно! – воскликнул Эдвард и опять нахмурился.
Поднявшись с горделивым видом, он помог Люси встать, взял с каминной доски свою шляпу, а с вешалки за дверью снял короткий темный плащ. Это был старый плащ, привезенный из Испании, и Эдвард накинул его на плечи величественным жестом кардинала. Люси показалось, что в этом плаще Мур окутан ореолом романтики, и это ему чрезвычайно шло. Теперь она начала смутно понимать, отчего мисс О’Риган так обожает Эдварда.
Они вышли из дома через французское окно столовой и принялись медленно прогуливаться по круговой дорожке сада.
Все еще чувствуя себя уязвленным, отец Мур с минуту молчал, потом вдруг воскликнул:
– Что ты думаешь о ней – об Анне?
– Не могу пока понять, – улыбнулась Люси. – Пожалуй, она мне нравится, но она такая… такая загадочная, да?
– Загадочная! – выпалил он.
Он открыл рот, словно собираясь заговорить, но затем стиснул губы. Она ждала его реплики, но реплика не прозвучала. Повисло молчание. Эдвард, пытаясь справиться с волнением, обошел ровно двадцать раз вокруг простертых рук раскрашенной садовой статуи и остановился.
– Это мой моцион, – пояснил он Люси. – Двадцать кругов помогают растрясти печень.
Он, как всегда, предложил показать ей церковь, построенную Пьюджином, и, когда они вошли туда, тихим голосом стал рассказывать о линиях готических арок, конструкции запрестольной перегородки и резных деревянных ангелах кафедры. Пьюджин создал эту церковь до того, как Господь создал Эдварда, но трудно было избавиться от мысли, что сам Эдвард спроектировал церковь, построил ее собственными руками и теперь владел ей как собственной.
– Да, церковь удивительно красива! – воскликнул он, наконец задержав взгляд на серьезном лице Люси.
Он считал ее скромным и бесхитростным созданием, возможно не обладающим высоким интеллектом, но честным и почтительно относящимся к его сану священника. К тому же она любила хорошо одеваться, а ему нравились элегантные женщины.
Они преклонили колени, и каждый произнес про себя молитву. Немного смущенная присутствием Эдварда, Люси не смогла мысленно закончить ни одной фразы, и ее религиозное рвение перед таинственным алтарем выразилось лишь в горячей благодарности за свой жизненный жребий. Поднявшись, они вышли из церкви и, оторвав Питера от тесного общения с Эйлин в буфетной комнате, согласно признанному ритуалу этих визитов, отправились в школу. Эдвард очень гордился своей школой! Когда они проходили через классные комнаты, при их появлении вымуштрованные ученики в каждом классе дружно поднимались и как один восклицали: «До-брый день, свя-той отец!» Эдвард же показывал своего племянника.