Избранные сочинения в 2 томах. Том 1
Шрифт:
Чего только Синицкий не делал, чтобы казаться старше! Перед самым отъездом он купил шляпу только затем, чтобы выглядеть «солиднее». Ничто не помогало!.. Студент припомнил еще одну неприятность: и в трамвае и в автобусе к нему часто обращаются уж очень запросто, как будто так и следует: «Мальчик, передайте, пожалуйста, билет!»
Синицкий поежился от досады. «Мальчик!.. И как им только не стыдно!»
Человек, встретивший Сайду, приподнял ее голову, пытливо заглянул в глаза и с болью в голосе сказал:
— Ты мне не писала все эти дни. Ну, разве так можно?
— Знаю, знаю, мой родной! — Счастье светилось на лице Саиды. — Но ведь ты у меня терпеливый. Умница! А вот Александр Петрович телеграммами засыпал…
— Кто?
— Васильев. — Саида повернулась к самолету. — Но где же мой багаж?
— У меня, — отозвался робко Синицкий, протягивая чемоданчик.
— Нет, не этот, — тряхнув головой, рассмеялась Саида. — Сейчас получим его и отвезем вас в город. Вы же не знаете, где наш институт… Простите, — вдруг вспомнив, сказала она, — я вас не познакомила: мой муж, инженер Гасанов. Вы, кажется, им интересовались?.. А этот молодой студент, — Саида указала на Синицкого, — принадлежит к беспокойному племени изобретателей. Сегодня он вручит директору «верительные грамоты», а потом мы с ним займемся… Берегитесь, быть вам нефтяником!
Саида заметила грусть в глазах Ибрагима (так звали ее мужа) и ласково потрепала его по щеке.
Синицкий неожиданно почувствовал, что освободился от какой-то непонятной тяжести. «Вот и хорошо! — с облегчением подумал он. — А мне-то показалось, что я даже немного влюбился в эту девушку. Говорят, что при этом бывает довольно глупое состояние…»
По лесенке самолета спускали вниз большие белые ящики, похожие на чемоданы.
— Вот и мой багаж, — заметила Саида, указывая на них.
Из кабины вышли охотники с ружьями в чехлах и остановились в стороне, словно кого-то ожидая. Собаки, которых тоже выгрузили из самолета, лениво повизгивая, с высунутыми языками лежали у ног охотников.
Здесь же Синицкий заметил даму с огненными волосами. Она что-то оживленно рассказывала. Нельзя было не обратить внимания на ее костюм. По низу платья бежали собаки. Когда дама резко поворачивалась, они словно набрасывались друг на друга. Живые собаки, лежавшие у ног охотников, недовольно следили за изображением своих сородичей. Видимо, им так же, как и Синицкому, казалось, что такая портретная галерея на платье не совсем уместна. Студент вспомнил, что однажды видел в театре глупенькую девушку, прельстившуюся подобной модой. У нее всюду по платью бродили большие черные коты с высоко поднятыми хвостами. Девушка чувствовала иронические взгляды окружающих и в антрактах уже не выходила в фойе. Синицкий невольно улыбнулся. Он вспомнил, как тогда прыснул в кулак при виде этого кошачьего хоровода на платье. То ли дело Саида! Ее простой белый костюм куда красивее.
К самолету по выжженной траве аэродрома бежал юноша, почти сверстник Синицкого. Он, видимо, очень торопился и на ходу кого-то выискивал глазами, похожими на чернослив. Увидев Саиду, он бросился к ней и обрадовано закричал:
— Салам, Саида! Скорее поедем! Александр Петрович не дождется. Каждый день
— Кто такой Александр Петрович? — несколько удивленно спросил Гасанов у Саиды.
— Васильев. Я же тебе говорила.
— Ведь он недавно к нам приехал. Откуда ты его знаешь?
— Встречалась в Москве… — Саида повернулась к Синицкому. — Вот наш незаменимый техник Нури, — указала она на нетерпеливого юношу, которому так и не стоялось на месте.
Он бросился к носильщикам, разгружавшим самолет, и закричал:
— Тихо, тихо! Почему бросаешь? Это вам не кишмиш!
Подбежав ближе, Нури уже более миролюбиво добавил:
— Тут аппараты. Понимать надо! Как хрустальную пазу, нести надо… А так и моя бабушка может…
Синицкий рассмеялся. Нури недовольно взглянул на него: как смеет этот мальчишка смеяться над ним!
Бормоча что-то себе под нос, Нури отошел в тень под крыло самолета и вынул из кармана коробочку с проволочными головоломками. Нерешительно оглянувшись на Саиду, он вытащил из коробочки блестящее кольцо с висящими на нем квадратиками… Ничего не поделаешь, Нури никогда не мог отказать себе в удовольствии подумать в свободное время над «загадочными кольцами». Техник из Института нефти сам изобретал эти замысловатые задачи и считал, что они ему очень помогают решать «сложные технические вопросы».
— Как успехи Васильева? — спросила Саида у Гасанова.
— Не слыхал.
Саида помолчала, видимо пытаясь подобрать нужные слова.
— Твоими работами очень заинтересованы в министерстве.
— Это же ты можешь сказать и о делах Васильева.
— Да… тоже. Они действительно очень интересны, Ибрагим. Кстати… — Саида нерешительно помедлила, — я назначена в его группу.
— Ты сообщила мне это «кстати», — сдержанно заметил Гасанов, — а я ничего не знал… Рассчитывал на твою помощь…
Он медленно, как по капле, выдавливал из себя казавшиеся ему теперь ненужными и жалкими слова. Ибрагим знал, что Саида никогда не изменит своего решения.
— Пойми, родной, опыты Васильева невозможны без моих аппаратов.
— Тебе виднее…
Гасанов замолчал и направился к машине.
Саида поручила Нури погрузку багажа. Техник победоносно взглянул на парня в шляпе и снова подошел к носильщикам:
— Теперь будет большое, ответственное дело. Понимаешь? Грузить надо, как банки с вареньем. Понимаешь?
— Садитесь, Синицкий! — Саида указала на место в машине рядом с собой. — Сейчас покажем вам город.
Недовольным взглядом Нури проводил приезжего. Этого парнишку взяли с собой, как большого начальника!..
Открытый автомобиль с дрожащей спицей антенны выехал с аэродрома. За ним пошла зеленая машина, похожая на сплюснутый огурец. В ней разместились охотники с собаками.
До города еще далеко… Голубой лентой бежит шоссе, в глади его асфальта отражается небо. Жарко, ни ветерка… Земля светлая, чуть желтоватого оттенка, как крепкий чай с молоком. Ранней весной здесь росла трава, а сейчас от нее осталась только тонкая золотистая соломка. И небо здесь темнее земли.