Избранные сочинения в 9 томах. Том 4 Осада Бостона; Лоцман
Шрифт:
— Ах, Том, до чего же ты разумный человек! — не то шутливо, не то серьезно сказал Барнстейбл. — Однако нам пора двигаться дальше. Солнце уже садится, и боже нас упаси — оставаться тут на якоре всю ночь!
Схватившись рукой за выступ скалы над головой, Барнстейбл мощным рывком поднялся выше и, сделав два-три отчаянных прыжка, очутился на вершине утеса. Рулевой неторопливо помог гардемарину последовать за офицером и наконец с осторожностью, но без больших усилий взобрался наверх и сам.
Когда наши смельчаки ступили на ровную землю над утесами
— Тут, кажется, и опасаться нечего и искать некого, — заметил Барнстейбл, осмотревшись кругом. — Пожалуй, мы напрасно высадились на берег, мистер Мерри!.. Что скажешь, Длинный Том? Ты что-нибудь видишь?..
— Лоцмана я не вижу, сэр, — ответил рулевой, — зато тут есть кое-что другое, чем было бы неплохо поживиться. Вон под теми кустами я приметил добрый кусок свежего мяса. Он составил бы двойной рацион для всего экипажа «Ариэля».
Гардемарин рассмеялся, указывая Барнстейблу на привлекший внимание рулевого предмет. Это был тучный бык, который жевал жвачку под изгородью в нескольких шагах от них.
— У нас на борту есть немало голодных молодцов, — заметил гардемарин, — которые охотно поддержали бы предложение Длинного Тома, если бы время и обстоятельства позволили нам убить этого быка.
— Да это минутное дело, мистер Мерри, — возразил рулевой и, не шевельнув и бровью, с силой вонзил гарпун в землю, а затем взял его наперевес. — Стоит капитану Барнстейблу сказать лишь слово, и я вмиг загарпуню быка. Не раз загонял я это железо в китов… Правда, на них нет такого слоя жира, как на этой скотине.
— Ты сейчас не на китобойном промысле, где годится в добычу все, что попадается на глаза, — возразил Барнстейбл и сердито отвернулся от быка, словно не доверяя собственной воздержанности. — Но погодите! Я вижу, кто-то крадется вдоль изгороди. Будьте начеку, мистер Мерри! Может быть, в нас будут стрелять без всякого предупреждения.
— Но не этот человек, — беспечно ответил юноша. — Он, подобно мне, молод и вряд ли рискнет схватиться с такой грозной силой, как наш отряд.
— Вы правы, — согласился Барнстейбл и отнял руку от пистолета. — Он идет осторожно, словно чего-то боится. Ростом этот человек мал, и, хотя одет он во что-то коричневое, его одежда мало похожа на куртку. Может быть, это все-таки тот, кого мы ищем? Останьтесь здесь, а я пойду окликну его.
Когда Барнстейбл быстрыми шагами направился к изгороди, отчасти скрывавшей незнакомца, последний остановился и, казалось, колебался, идти ли ему вперед или назад. Но, прежде чем он успел принять решение, энергичный моряк очутился уже в нескольких шагах от него.
— Скажите, сэр, —
Услышав этот вопрос, маленький незнакомец вздрогнул и невольно отпрянул в сторону, словно хотел скрыть свое лицо.
— Я думаю, что это воды Северного моря, — едва слышным голосом ответил он.
— Вот как? Сразу видно, что на своем коротком веку вы прилежно изучали географию, раз так хорошо осведомлены, — сказал лейтенант. — Может быть, сэр, вы настолько сведущи, что ответите мне, сколько времени мы проведем вместе, если я, желая насладиться вашей мудростью, возьму вас в плен?
Юноша, которому были адресованы столь грозные слова, отвернулся, ничего не ответив, и закрыл лицо руками, а воинственный моряк, решив, что произвел на собеседника достаточно сильное впечатление, приготовился продолжать допрос. Однако сильная дрожь, охватившая все тело незнакомца, так озадачила лейтенанта, что он был вынужден еще немного помолчать, как вдруг, к крайнему изумлению своему, заметил, что юноша дрожит не от страха, а от стараний сдержать овладевший им приступ смеха.
— Клянусь всеми китами в море, — вскричал Барнстейбл, — ваше веселье неуместно, юный джентльмен!
С меня хватит и того, что мне приказали стать на якорь в этой проклятой бухте, когда шторм на носу! Неужели в ту минуту, когда мне следует позаботиться о том, чтобы поскорее выйти в море и тем спасти душу и тело, я позволю смеяться над собой мальчишке, у которого не хватило бы силы носить бороду, вырасти она у него! Подожди, я познакомлюсь с тобой и твоими шутками поближе, когда притащу тебя в свою каюту! Ты будешь развлекать меня, чтобы я не спал до конца рейса.
С этими словами командир шхуны приблизился к незнакомцу, намереваясь схватить его, но юноша отпрянул в сторону и, протянув руку, воскликнул голосом, в котором теперь подлинный страх победил веселье:
— Барнстейбл! Милый Барнстейбл! Неужели вы способны обидеть меня?
При этих словах изумленный моряк отступил на несколько шагов и, сорвав с головы фуражку, протер глаза.
— Что я слышу? Что я вижу? — воскликнул он. — Там, в бухте, стоит «Ариэль», а подальше — фрегат. Может ли это быть Кэтрин Плауден?
Его сомнения, если таковые у него еще оставались, вскоре совсем рассеялись, ибо незнакомец, вернее, незнакомка уселась на ближайший пригорок в позе, женская робость которой очаровательно противоречила мужскому наряду, и залилась веселым смехом.
С этой минуты все мысли о полученном поручении,
о лоцмане и даже об «Ариэле» вылетели из головы моряка. Подбежав к девушке, он тоже начал смеяться, хотя едва ли сам понимал почему.
Когда развеселившаяся девушка немного овладела собой, она повернулась к молодому человеку, который, усевшись рядом с ней, добродушно ждал, когда она перестанет над ним смеяться.
— Простите меня, — сказала она. — Глупо и даже жестоко, что я до сих пор не объяснила вам причину моего неожиданного появления, а также этого странного маскарада.