Избранные сочинения в 9 томах. Том 4 Осада Бостона; Лоцман
Шрифт:
— Ни слова, ваша честь. Я всегда думал, что капрал Джон…
— …был великий, отважный генерал. Ты думал правильно, мистер Дрилл. Таким был бы и некий джентльмен, если бы его величество соизволил подписать соответствующий патент. Однако и майорский чин дает надежду на командование полком, а положения полкового командира для человека уже вполне достаточно! Одним словом, мистер Дрилл, мы должны как можно тише довести наших пленников до монастыря, чтобы кавалеристы и дальше гарцевали по берегу и не перехватили нашей добычи. А вот в военном ведомстве нужно показать товар лицом, и тут уж ты можешь на меня положиться. Есть у меня на примете человек, который держит в руках перо не хуже, чем шпагу. Дрилл — имя не длинное,
— Господи, ваша честь! — воскликнул польщенный алебардщик. — Право, такая милость более… Я всегда к услугам вашей чести!
— Хорошо. На этот раз приказываю тебе молчать и заставить молчать наших солдат, пока не наступит время говорить, а тогда, даю тебе слово, мы наделаем немало шума. — Важно покачав головой, Борроуклиф продолжал: — Это был бой не на живот, а на смерть, сержант! Дремучий лес с обоих флангов, руины, а кругом убитые и раненые. Дай мне только чернила, и я распишу тебе это сражение так, что небесам жарко станет! Иди, приятель, готовься выступать.
Осведомленный таким образом насчет скрытых замыслов командира, сержант отправился выполнять его приказ. Вскоре все было сделано. Тела убитых остались непогребенными, ибо Борроуклиф полагал, что уединенность развалин служит достаточной гарантией от опасности их обнаружения. Трупы можно будет унести, когда стемнеет, в соответствии с намерением капитана действовать тайно, чтобы присвоить себе всю славу. Раненых уложили на самодельные носилки, сооруженные из мушкетов и солдатских одеял, а затем победители и побежденные вышли из развалин, двигаясь сомкнутым строем так, что первые скрывали вторых от любопытных взоров случайных прохожих. Впрочем, опасаться было нечего, ибо тревога и страх, результат разнесшихся по всей окрестности слухов, исключали возможность появления людей в столь уединенном месте, как земли монастыря Святой Руфи.
Отряд уже выходил из леса, когда послышались треск веток и шуршание сухих листьев, возвестившие, что навстречу кто-то идет.
— Уж не драгунский ли это разъезд? — с явным неудовольствием воскликнул Борроуклиф. — Топают, словно целый конный полк! Джентльмены, я прошу вас засви-детельствовать, что мы уже удалялись с поля битвы, когда явилось это подкрепление, если оно окажется таковым.
— Мы охотно подтвердим, сэр, что именно вы одержали над нами победу, — сказал Гриффит, тревожно поглядывая в ту сторону, откуда приближались звуки, и ожидая, что из чащи вместо неприятельского отряда покажется заблудившийся лоцман.
— Прокладывай дорогу, Цезарь! — крикнул кто-то неподалеку от них. — Руби, Помпей, этот проклятый плющ справа от меня! Спешите, молодцы, иначе мы даже не понюхаем порохового дыма.
— Хм! — усмехнулся капитан, снова приняв невозмутимый вид. — Должно быть, перед нами римский легион [90] , проснувшийся после семнадцати веков сна, а это голос центуриона [91] . Остановимся, мистер Дрилл, и посмотрим, как маршируют древние!..
90
Римский легион — войсковое соединение в римской армии. Его численность колебалась от пяти до шести тысяч человек.
91
Центурион — командир подразделения в древнеримском легионе.
Не успел еще капитан договорить, как из лесной чащи на поляну, где Борроуклиф остановил свой отряд, вырвались запутавшиеся в кустах, обвешанные мушкетами два негра, а за ними — полковник Говард. Лишь после того как старик оправил на себе платье и вытер с лица пот, выступивший от непривычных усилий, он заметил, что отряд капитана сильно
— Мы услышали вашу стрельбу, — воскликнул полковник, усердно действуя платком, — и я решил выступить вам на подмогу! Вовремя сделанная вылазка снимала не одну осаду, хотя если бы Монкольм [92] спокойно сидел в своем замке, равнины Абрагама никогда не обагрились бы его кровью.
92
Монкольм — французский генерал, погибший в 1759 году во время вылазки из осажденного англичанами Квебека.
— Он поступил, как и подобало солдату, по всем правилам военного искусства, — заявил Мануэль. — И, если бы я сегодня последовал его примеру, дело, верно, приняло бы совсем иной оборот.
— Это кто такой? — удивился полковник. — В таком платье — и осмеливается судить о сражениях и осадах!
— Это dux incognitorum [93] , мой достойный хозяин, — ответил Борроуклиф, — что на английском языке означает «капитан морской пехоты на службе у американского Конгресса».
93
Dux incognitorum (лат.) — здесь: вождь непризнанных.
— Как! Значит, вы встретились с неприятелем? И, клянусь славой бессмертного Вулфа, захватили врагов в плен! — вскричал обрадованный старик. — Я поспешил к вам на помощь с частью моего гарнизона, ибо видел, что вы пошли в том направлении, и даже слышал несколько выстрелов…
— Несколько? — прервал его победитель. — Я не знаю, что вы понимаете под «несколько», мой отважный старый друг. Возможно, во времена Вулфа вы палили друг в друга по целым неделям, но мне тоже доводилось видеть добрую стрельбу, и я знаю толк в таких делах. В сражениях на Гудзоне трескотня мушкетов напоминала барабанный бой. Но это уже позади, теперь остались лишь воспоминания. А вот эта схватка была самой отчаянной из всех, в которых я когда-либо участвовал. Лес завален телами убитых, а мы, как вы можете убедиться, взяли с собой только нескольких тяжелораненых.
— Господи боже! — воскликнул удивленный старик. — На расстоянии выстрела от моего дома творятся такие дела, а я ничего не знаю! Эх, старость, старость! А ведь было время, когда первый же выстрел пробуждал меня от самого крепкого сна.
— От штыка шума не бывает, — ответил невозмутимый капитан, сделав выразительный жест. — Это оружие — гордость англичан, и опытный офицер знает, что один штыковой удар стоит огня целого взвода.
— Как! Вы ходили в штыки? — изумился полковник. — Клянусь богом, мой отважный молодой друг, я не пожалел бы двадцати мешков рису и двух здоровых негров, чтобы посмотреть на это сражение!
— Наблюдать такое зрелище бесспорно приятно, — подтвердил капитан, — и на сей раз для завоевания победы нам не потребовался Ахиллес. Я взял в плен всех оставшихся в живых — по крайней мере, всех, кто ступил на английскую землю.
— А тендер расправился со шхуной! — добавил полковник Говард. — Да окончится так всякий бунт!.. Однако где Кит? Где мой родственник мистер Кристофер Диллон? Мне бы хотелось спросить у него, чего законы нашей страны требуют в подобных случаях от верных подданных. Теперь будет чем заняться присяжным Миддлсекса, капитан Борроуклиф, если только это не входит в полномочия самого министра. Где мой родственник Кит? Послушный, рассудительный, верный Кристофер?