Избранные сочинения в 9 томах. Том 4 Осада Бостона; Лоцман
Шрифт:
— Это Сесилия, Сесилия! — воскликнула Агнеса, выбегая из комнаты. — О, как боялась я, как боялась этой поспешной свадьбы!
Прислуга бросилась наверх, и вскоре страшная правда стала известна всему дому. Когда было обнаружено бездыханное тело миссис Лечмир, для всех, кроме Агнесы, это послужило достаточным объяснением обморока новобрачной.
Прошло больше часу, прежде чем неослабные заботы окружающих привели Сесилию в себя и она стала отвечать на вопросы. Тогда кузина, воспользовавшись тем, что горничная зачем-то вышла, осведомилась о Лайонеле. Услыхав его имя,
Агнеса Денфорт никогда не относилась к двоюродной бабушке с той исполненной доверия почтительностью и любовью, которые питала к усопшей ее родная внучка. У нее были свои близкие родные, внушившие ей иные чувства и взгляды, да и сама она была достаточно проницательна, чтобы заметить черствость и эгоизм миссис Лечмир. И если она согласилась подавить свой непокорный нрав и терпеть все лишения и опасности осады, то единственно из бескорыстной дружбы к кузине, которой было бы без нее вдвойне тяжело и одиноко.
Поэтому Агнеса была скорее поражена, нежели опечалена внезапной смертью миссис Лечмир. Правда, не беспокойся она так сильно за Сесилию, она, может быть, ушла бы к себе поплакать о кончине старухи, которую давно знала и в глубине души считала мало подготовленной к переселению в иной мир. Но сейчас она отправилась в гостиную, куда велела позвать Меритона.
Она встретила камердинера с видимостью спокойствия, которого отнюдь не ощущала, и попросила его разыскать своего хозяина и передать ему, что мисс Денфорт хотела бы сейчас же его видеть. Пока Меритон выполнял поручение, Агнеса попыталась собраться с мыслями, чтобы быть готовой к любой неожиданности.
Но минуты летели, а слуга все не возвращался. Девушка встала и, бесшумно подойдя к двери, прислушалась: ей показалось, что она слышит шаги Меритона в дальней части дома, и из того, что шаги были торопливы, заключила, что розыски ведутся добросовестно. Потом шаги приблизились, и скоро стало ясно, что камердинер возвращается в гостиную. Агнеса снова уселась с таким видом, словно ждала хозяина, а не слугу. Меритон, однако, вернулся один.
— А где майор Линкольн? — сказала она. — Вы передали ему, что я хочу его видеть?
На лице Меритона было написано недоумение:
— Боже мой! Мисс Агнеса, мистера Лайонела нет дома! Он куда-то ушел! Ушел в такую ночь! И, что самое странное, ушел, не надев траура! Подумать только: покойница, родня ему по крови и по свойству, лежит непогребенная, а он ушел, не надев траура!
Агнеса предоставила камердинеру болтать, в надежде узнать истину, не выдавая собственной тревоги.
— Но откуда вы заключаете, мистер Меритон, что ваш барин настолько позабыл о приличиях?
— Я в этом так же уверен, сударыня, как и в том, что он надел свой парадный мундир, когда в первый раз сегодня вышел из дому, хотя я и подумать не мог, что его милость собирается жениться! Если он
— Очень странно, что он ушел в такой час, да еще в день свадьбы!
Меритон, давно привыкший принимать близко к сердцу все, что касалось его хозяина, густо покраснел, услышав этот намек, который, как ему казалось, относился не только к учтивости Лайонела, но и бросал тень на его благородство.
— Но изволите принять во внимание, мисс Агнеса, — ответил он, — что эта свадьба совсем не похожа на наши английские. Да у нас, в Англии, не принято и умирать так внезапно и не ко времени, как соизволила миссис Лечмир…
— Может быть, — прервала его Агнеса, — с ним что-нибудь случилось? Даже самый бесчувственный человек по своей воле не ушел бы из дому в такую минуту!
Мысли Меритона приняли иное направление, и он, не колеблясь, согласился с худшими опасениями Агнесы.
Она прижала руку ко лбу и на минуту задумалась, потом, подняв глаза на камердинера, спросила:
— Вы случайно не знаете, мистер Меритон, где ночует капитан Полуорт?
— Как не знать, сударыня. Он всегда спит в собственной кровати, если только его не призывает куда-нибудь королевская служба. Капитан Полуорт очень заботлив, когда дело касается его особы!
Мисс Денфорт прикусила губу, и в ее глазах зажегся лукавый огонек, разогнавший печаль; однако мгновение спустя лицо ее вновь стало серьезным, если не грустным, и она сказала:
— Тогда, мне кажется… хотя это и неловко и неприятно, но ничего другого не остается…
— Извольте только приказать, мисс Агнеса.
— Так вот, Меритон, сходите на квартиру к капитану Полуорту и передайте ему, что миссис Линкольн просит его немедленно пожаловать сюда, на Тремонт-стрит.
— Моя госпожа! — изумился Меритон. — Что вы, мисс Агнеса, да ведь горничная мне сказывала, что их милость в бессознательности, ничего но видят и не слышат! Печальная свадьба, сударыня, для наследника нашего дома!
— Тогда передайте, — сказала Агнеса, вставая с кресла и направляясь к двери, — что его желает видеть мисс Денфорт.
Меритон, вполголоса одобрив это изменение, вышел из дома быстрым шагом, подгоняемый все возрастающим страхом за судьбу своего хозяина. Однако даже эти опасения не могли настолько отвлечь камердинера, чтобы он перестал замечать мороз и ледяной ветер, с которыми ему пришлось вступить в единоборство, когда его так внезапно, среди ночи, заставили выйти на улицу. Тем не менее он довольно быстро добрался до квартиры Полуорта, пробиваясь сквозь метель и невзирая на пронизывающий до костей холод. По счастью для достойнейшего Меритона, денщик капитана, Ширфлинт, еще не ложился; он прислуживал Полуорту, который почел неосторожным лечь в постель, не утешившись плотным ужином. Едва Меритон постучал, как ему отворили, и, выразив удивление обычными в таких случаях восклицаниями, Ширфлинт повел посланца в гостиную, где в камине все еще тлели угли, распространяя вокруг приятное тепло.