Избранные тьмой
Шрифт:
– Лекаря, быстро!
На столе, накрытом кружевной скатертью, стоял лоснившийся от жира поднос с куском мяса. Один стул был отодвинут, второй валялся, опрокинутый.
Король беспомощно крутил головой, хватался за распухшее напряженное горло, высовывал закрученный в трубочку язык. Он уже не кашлял и не сипел. Джеральд не мог сделать ни единого вздоха, лицо округлилось и покраснело от напряжения.
– Отец! Ваше Величество! – На шум прибежали дети короля и обитатели замка. Запыхавшийся лекарь принялся суетиться над мужчиной, но тому
– Ну же, ну же, Ваше Величество, дышите! Ну же! – бормотал вспотевший лекарь. – О светлые Существа, сжальтесь, смилуйтесь!
Джеральд безвольно опустил руки, его глаза закатились. Лекарь поднялся на ноги и проговорил, глядя в сторону:
– Его Величество… король мертв.
– Что произошло? – спросил кто-то.
Ник поднял взгляд. У входа в королевские покои стоял высокий мужчина с диким взглядом, набухшими, выделяющимися на сжатых кулаках венами.
– Что произошло? – повторил он громким и резким, как удар в барабан, голосом.
Стража тут же подвела к нему девушку, которая ужинала с Джеральдом – наверное, любовницу. Она по-прежнему скулила, на блестящем лице застыли дорожки слез. Девушка взглянула на тело короля и всхлипнула.
– Он начал есть и вдруг закашлялся. Я испугалась. Я так испугалась! – запричитала она и упала на колени, когда стражники надавили ей на плечи.
Вместе с ней заговорил и лекарь. Он мешкал, нерешительно растягивал слова и нервно вращал глазами.
– Его Величество… Он… Возможно, я не уверен, но… Я думаю, что… его могли отравить.
– Отравить? – грозно переспросил Дант Гарс.
– Отравить, – пропищал лекарь. – Но я не уверен, я должен обследовать…
Дикарь со злостью пнул ногой стол. Тот скрипнул. Звякнули приборы.
– Этим отравили? – Мужчина указал на поднос и, получив от лекаря утвердительный кивок, приказал: – Арестуйте ее, – он ткнул пальцем в сторону девушки. – И поганого мальчишку.
Девушку схватили и потащили куда-то, а он, обогнув стражу, направился по коридору.
Ник едва заставил себя сдвинуться с места и приблизиться к трупу, чтобы рассмотреть посиневшее лицо, открытый в предсмертной агонии рот и закатившиеся глаза. Король Джеральд, враг Эфлеи, мертв. Лишь во сне, но мертв. Юноша не испытывал ни радости, ни сожаления – одну растерянность.
– Как вы смеете! Я вам еще покажу! – послышался чей-то вопль, и принц вздрогнул, отпрянув от Джеральда. – Вы все получите по заслугам! Я предупреждал короля, что…
– Некого больше предупреждать! – заорали в ответ. Ник узнал голос дикаря.
Раздались шлепок, звук падения на пол. Вскоре в коридор вернулся взбешенный мужчина, следом за ним приволокли богато одетого юношу. Они бросили его возле двери. Дикарь схватил мальчишку за черные как смоль волосы и приподнял, выплевывая в него слова:
– Ты обвиняешься в убийстве короля.
На лице юноши появилась сумасшедшая улыбка, он заскользил взглядом по комнате. Ник разглядывал его самого. Лицо показалось
– Как? – прошептал юноша.
Дикарь ударил его ногой в лицо. Стража подхватила безвольное тело и потащила по коридору в ту же сторону, куда недавно увела девушку.
Сон… Ведьмы… Замок Анны Мельден… Клубок воспоминаний развязывался, и едва тень стражников исчезла из виду, как Ник вспомнил: этот юноша был в дакхаарском замке и по велению королевы увел ведьму со шрамом в глубь коридоров.
Явь забрала принца внезапно. Сон растаял. Ник лежал в своей кровати, утреннее солнце освещало комнату, сквозняк, проникавший через приотворенную створку, раскачивал шторы. Принца разбудил голос брата.
– Ты спишь?! – воскликнул он.
Димир был взбудоражен: он двигался живо, резко, будто не вполне мог управлять телом. Его лицо озарялось абсолютной радостью – но радостью злобной. Король приподнял одну бровь и скривил губы в ухмылке.
– Просыпайся!
Ник поморгал, стряхивая с себя остатки сна.
– Что случилось? – спросил он, зевнув.
– Он мертв! – радостно заявил Димир. – Мертв, понимаешь?
– Кто мертв? – уточнение вышло вялым.
– Джеральд! Король Джеральд! Только что пришла весть, что его убили!
Ник помотал головой. Он переваривал услышанное, а сцены из сна заревом вспыхивали в памяти.
– Что с ним произошло? – спросил принц, желая получить подтверждение тому, что и так уже знал.
– Его отравили. Говорят, молодая любовница.
Он молчал.
– Ты понимаешь, что это значит? – Димир вскочил с кровати, возбужденным шагом закружил по спальне. – Теперь не будет никакой войны: пока все утрясется, пока наследник вступит в права, пока он вспомнит о планах Джеральда на континент… У нас куча времени, чтобы подготовиться. А может, наследник окажется более благоразумным и заключит с нами мир. Ты понимаешь? Мы пока в безопасности!
– А что с Карленной?
– Что с Карленной? – удивленно переспросил король.
– Ты ее отпустишь? – поинтересовался Ник.
Димир рассмеялся:
– Нет, с чего бы? Она хороша в роли пленницы.
– А ты ей сказал? Об отце.
Старший брат замотал головой:
– Я к ней не пойду. Ты помнишь, как она повела себя на собрании? Еще и оскорбляет при каждой встрече. К тебе она хорошо относится – ты ей и скажи.
Принц попробовал отказаться, но сложно перечить королю. Пришлось одеваться и идти к пленнице.
Волнуясь, Ник тихо постучался в дверь принцессы. Карленна не открывала, из комнаты доносились сдавленные всхлипы, и принцу пришлось войти, не дождавшись приглашения. Девушка лежала на кровати, уткнувшись лицом в подушку, та не могла полностью заглушить громкие и тоскливые всхлипы. Плечи принцессы судорожно вздрагивали. Слухи по Монт-д’Эталю разлетались слишком быстро и успели обогнать принца.