Избранные жития святых III-IX вв.

Ростовский Святитель Дмитрий

И, повелев Арсению, чтобы он протянул вверх сначала правую, потом левую руку, громко воскликнул, как бы призывая находившихся далеко от истины:

— Вот, мужи, и Арсений! Вот и руки его, которые совсем не были отсечены! Покажите же и вы своего Арсения, если такого имеете, и поведайте, кому принадлежит отсеченная рука, которая осуждает вас самих как сделавших это преступление.

Когда суд производился таким образом, от царя пришло на Собор послание, сильно обличавшее клеветников, Афанасия же повелевавшее освободить от несправедливого обвинения и милостиво призывавшее его к царю. Это произошло таким образом. Два пресвитера александрийской церкви, Апис и Макарий (не тот, который связанным был приведен на суд, но другой того же имени), придя в Никомидию, рассказали царю все об Афанасии, о том, как враги возвели на святого мужа ложные обвинения и составили несправедливое совещание. Царь же, уразумев истину и клеветы, происшедшие по зависти, написал к епископам на суд в Тир такого рода послание, что когда оно прочтено было на суде, приверженцев Евсевия охватил страх, и они не знали, что делать, однако, побуждаемые великой завистью, не перестали неистовствовать, не ограничились тем, что один раз уже побеждены и посрамлены, и, обратившись к другим лжеобвинениям, клеветали на приведенного на суд Макария. Лжеобвинителем явился Исхир, а лжесвидетелями — приверженцы Евсевия, которых Афанасий прежде отверг как лживых и недостойных веры. Афанасий желал, чтобы было

достоверно исследовано об Исхире, действительно ли он истинный священник, и только тогда обещал отвечать по поводу возводимых на него обвинений. Судьи не согласились на это и продолжали производить суд над Макарием. После того как оговорщики истощили все свои клеветы, слушание дела было отложено, потому что требовалось произвести расследование на том самом месте, где будто бы Макарием был низвергнут алтарь, то есть в Мареотах. Видя, что для этого посылаются в Мареоты те самые оговорщики, которые с самого начала были отвергнуты им как лжецы, Афанасий, не вынося совершаемой несправедливости, не умолкая, восклицал:

— Угасла правда, попрана истина, погибло правосудие, исчезло у судей законное расследование и осторожное рассмотрение дел! Разве законно, чтобы желающий оправдаться содержался в узах, а суд всего дела был бы поручен клеветникам и врагам, и чтобы сами оговорщики судили того, на кого клевещут?

Так святой Афанасий Великий вслух взывал об этом и засвидетельствовал всему собору. Видя же, что он не будет иметь никакого успеха вследствие возраставшего количества врагов и завистников, тайно отправился к царю. И тотчас собор тот, или, лучше сказать, лукавое сонмище, осудил отсутствовавшего Афанасия. По окончании же в Мареотах несправедливого расследования по вышеупомянутому делу, произведенного согласно воле и желанию врагов святого Афанасия, судьи, сами достойные низвержения, определили, что Афанасий должен быть окончательно низвергнут. Потом отправились в Иерусалим, где приняли в церковное общение богоборного Ария те самые люди, которые только на словах держались благочестия и на бывшем Никейском Соборе притворно подписали догмат об единосущии Сына Божия с Богом Отцом. Но те, которые и сердцем, и устами содержали православную веру, внимательно обдумав слова и речи Ария и осторожно рассмотрев их, распознали обольщение, которое таилось под прикрытием многих слов и речей, и, уловив его, как лисицу, обличили его как врага истины. В это время пришло от царя другое послание (Афанасий тогда еще не успел дойти к царю), повелевавшее Афанасию и всем оговорщикам и судьям его немедленно явиться к нему. Это произвело великий страх среди членов собора, ибо враги Афанасия, произведшие незаконный суд, боялись, как бы не была изобличена их неправда, поэтому многие из них разошлись по своим странам. Евсевий же и Феогний, епископ Никейский²⁰, и некоторые другие, ухитрившись придумать некоторые правдоподобные предлоги, для того чтобы замедлить в Тире, оставались здесь довольно продолжительное время, а царю отвечали письмами. Между тем Афанасий, явившись к царю в Никомидию, оправдался от возводимого на него обвинения в любостяжании. И в то время как приверженцы Евсевия медлили и не спешили явиться к царю, последний отправил Афанасия на Александрийскую кафедру со своим посланием, в котором были засвидетельствованы неосновательность и несправедливость всех клевет на святителя.

Когда, таким образом, святой Афанасий управлял своей кафедрой, а Арий находился в Александрии, ариане производили большое смущение и молву в народе. Блаженный Афанасий, будучи не в состоянии видеть, что Арий возмущает и колеблет не только одну Александрию, но весь Египет, письменно сообщил об этом царю, увещевая его наказать богоборца и возмутителя народного. В ответ на это от царя немедленно пришло в Александрию повеление представить Ария связанным на суд царский. Во время пути к царю из Александрии Арий, достигнув Кесарии, увиделся с единомышленниками своими: Евсевием, епископом Никомидийским, Феогнием Никейским и Марием, епископом Халкидонским²¹. Посоветовавшись вместе, они составили на Афанасия новые клеветы, ни Бога не боясь, не щадя невинного мужа, но имея одно желание — прикрыть истину ложью, как говорит божественный Исаия: «Зачинают зло и рождают злодейство» те, которые сказали: «Ложь сделали мы убежищем для себя»²². Такое старание прилагали беззаконные еретики, чтобы низложить блаженного Афанасия с его патриаршего престола и захватить власть над православными. Итак, они пришли к царю — Арий, желая оправдаться, а Евсевий и его сообщники, чтобы способствовать его несправедливому делу и открыто лжесвидетельствовать против истины и Афанасия. Когда они предстали перед царем, то немедленно были допрошены по поводу бывшего в Тире собора, о том, что они там определили и какой суд произнесли над Афанасием. Они же отвечали царю:

— Царь! Мы не особенно скорбим о заблуждениях Афанасия, но мы объяты скорбью и ревностью об алтаре, который он разорил, и о Чаше со Святыми Тайнами, которую он сокрушил и разбил на части, а также и о том, что он возбранил и запретил посылать обычно посылаемую в Царьград из Александрии пшеницу²³: это особенно нас опечаливает, это уязвляет нашу душу. Свидетелями таких его злодеяний были епископы: Адамантий, Анувион, Арвестион и Петр²⁴; обличенный ими во всем этом, Афанасий избежал суда, по справедливости заслуженного им по его делам, однако низвержения не мог избежать, но единодушно всем собором был низвержен за то, что дерзнул на такие беззаконные дела.

Слушая эти речи, царь сначала молчал, смущаясь в душе своей, потом, не имея возможности остановить оговорщиков, распорядился, чтобы праведник на время был отправлен в Галлию²⁵, — не потому, чтобы он верил клевете или был охвачен гневом, но ради умиротворения Церкви (как свидетельствуют люди, достоверно узнавшие царское намерение). Царь видел, сколько епископов восстало на Афанасия и сколь великое смятение возникло из-за этого в народе александрийском и египетском. И вот, желая утишить такую бурю, прекратить молву и уврачевать болезнования столь многих епископов, он приказал святому мужу на время удалиться из города²⁶.

После этого сам царь Константин на 31-м году своего царствования скончался, будучи шестидесяти пяти лет от роду. Умирая, он оставил наследниками своего царства сыновей: Константина, Констанция и Константа, между которыми по завещанию и разделил царство, назначив старшему сыну Константину большую часть царства. Но так как при кончине Константина Великого не было ни одного из его сыновей, то он вручил свое завещание одному пресвитеру²⁷, который был тайным последователем Ария. Тайно скрывая внутри себя ересь, пресвитер этот утаил также и царское завещание; когда многие расспрашивали его, сделал ли царь, умирая, завещание, — ничего не сказал об этом. Тайными же сообщниками в этом деле он имел некоторых из царских евнухов. В то время как старший сын Константин замедлил прийти к умершему отцу, Констанций поспешил поскорее отправиться из Антиохии и пришел прежде всех. Ему вышеупомянутый пресвитер передал тайно завещание его отца, причем в благодарность не просил себе никакой награды, кроме того, чтобы он перешел на сторону ариан и помогал им; он хотел, чтобы Констанций вместо благодарности Бессмертному Царю Христу за свое земное царство

безумно признавал Его не Богом и Владыкой всех и не Творцом, а тварью! Вышеупомянутый Евсевий и все его сообщники содействовали этому, радуясь, если и новый царь утвердит определение о заточении Афанасия как справедливо и вполне законно состоявшееся. В то время они склонили к своей ереси и единомыслию с собой находившегося в царских палатах препозита²⁸, а через него недуг арианского еретичества проник и в прочих евнухов²⁹, которые по самой природе своей весьма склонны как к восприятию, так и к распространению среди других всякого зла. Потом и супруга царя, понемногу развратившись богохульными речами, сама заразилась тем же еретическим ядом. Наконец и сам царь, прельщенный арианским лжемудрствованием, восстал на Христа Господа и Владыку своего, так что на нем исполнились слова Божественного Иеремии: «Пастыри отпали от Меня»³⁰. И повелел Констанций публично, чтобы было утверждено арианское лжеучение и чтобы все епископы мудрствовали так же, как он, а неповинующихся приказал убеждать угрозами.

Среди этой великой бури и смятения истинными кормчими для Церкви были следующие архипастыри: Максим Иерусалимский³¹, Александр Константинопольский³² и Афанасий Александрийский (о коем идет речь), который, хотя и находился в заточении, однако не оставлял кормила Церкви, утверждая Православие словом и посланиями своими. Евсевий же Никомидийский со своими единомышленниками всеми силами распространял свое еретическое лжеучение, воздвигая борьбу против православных и угнетая Церковь Христову. В особенности они вооружились против нее после ужасной кончины Ария. Хитрый и коварный Евсевий с великой честью ввел в Константинополь Ария на большое прельщение и соблазн верующих, ибо тогда не было там никого, кто бы противостал Арию, после того как к нему присоединились многие из властей, так как Афанасий находился в заточении. Но Бог, премудро свыше все устраивающий, разрушил планы их, пресекши злобу и жизнь Ария. И с какой силой язык его при жизни извергал хульные слова на Православие, с такой же и даже большей силой лопнуло чрево его, внутренности его выпали, и он, окаянный, валялся в своей крови в нечистых местах³³. Так свершился достойный суд над необузданным языком и злым сосудом, напоенным зловонным гноем еретичества, каковым был Арий!

После того как сей ересиарх столь ужасным образом погубил душу и тело, Евсевий и его соумышленники приняли на себя весь труд о защите и распространении ереси и производили повсюду смущение, имея при этом ревностными помощниками евнухов — как бы свои собственные руки. Они особенно старались как бы заградить уста Афанасию, находившемуся в изгнании, чтобы он не распространял своих посланий в защиту Православия. Но Божий Промысл преклонил на милость сердце старшего сына Константина Великого, по имени также Константин³⁴, который и годами и первородством был первым среди братьев. Последний освободил святого Афанасия из заточения и послал его со своим посланием в Александрию, на кафедру. В этом послании было написано: «Победитель Константин Александрийской церкви и народу желает радоваться. Думаю, что среди вас нет ни одного, который бы не знал о том, что недавно случилось с великим проповедником Православия и учителем закона Божия — Афанасием, о том, как против него врагами истины была воздвигнута общая борьба, и о том, что ему повелено было пребывать у меня в Галлии, чтобы иметь возможность уклониться на некоторое время от грозивших ему бедствий, но он не был осужден на постоянное изгнание. Мы относились к нему со всякой предупредительностью, заботясь, чтобы с ним не случилось какой-либо непредвиденной неприятности, хотя он поистине терпелив, как никто другой, воспламеняемый ревностью о Боге, он легко может перенести всякую тяготу. Отец наш Константин желал вскоре возвратить его на патриарший престол, но, скончавшись и не успев привести в исполнение своего намерения о нем, оставил это дело мне, своему наследнику, завещав о сем муже последнюю заповедь. Итак, мы повелеваем вам принять его ныне со всяким почетом и торжественной встречей».

С этим царским посланием святой Афанасий достиг Александрии, и все православные радостно приветствовали его³⁵. А те, которые держались арианской ереси, стали устраивать между собой злоумышленные сходки и снова воздвигать против святителя гонение и возбуждать смятение в народе; они измышляли различные поводы для оболгания на святого, будто он без соборного суда возвратился на патриарший престол и по своей воле вошел в Церковь³⁶, обвиняли его также в том, будто он был причиной различных смятений, убийств и ссылок, и возводили на него другие, прежние и новые обвинения. В то же время восстал против святого Афанасия сильно зараженный арианской ересью народ. Однажды толпа народа окружила святителя, ругая его оскорбительными словами, поднимая руки, чтобы растерзать и убить его. Афанасию едва удалось спастись и тайными путями выйти из города. Между тем арианские епископы, рассылая всюду послания, объявляли, что Афанасий, законно — соборным определением — низложенный, без соборного определения снова занял престол Александрийский, в то же время разглашали о насилиях, которыми будто бы сопровождалось его возвращение в Александрию. Таким образом, они закрывали для него доступ во всех странах в города и церкви. Между тем Константина, покровителя Афанасиева, не стало: он был убит в Аквилее воинами³⁷. Этим воспользовались враги Афанасия и возбудили в покровительствовавшем им царе Констанции такой гнев против святого, что он обещал имущества и почести тем, кто возвестит, где находится Афанасий, если он жив, или принесет ему голову убиенного архипастыря. Афанасий же довольно продолжительное время скрывался в одном глубоком, безводном и сухом рву запустевшего колодца, и никто о нем не знал, кроме одного боголюбца, который питал его, охраняя его в том месте³⁸. Потом, когда некоторые стали догадываться о присутствии здесь Афанасия, ибо повсюду его тщательно искали и расспрашивали о нем и уже хотели в одно утро захватить его, он, направляемый Божественным Промыслом, вышел ночью из рва и перешел в другое место; боясь, что и там его найдут и схватят, он удалился из восточных стран в пределы западной империи.

В то время на западе по смерти Константина II царствовал младший из сыновей Константина Великого — Констант. Достигнув Европы, блаженный Афанасий отправился в Рим и, явившись к папе Юлию³⁹ и к самому царю Константу, подробно все рассказал им о себе. Между тем в Антиохии тогда происходил Собор восточных епископов, сошедшихся для освящения церкви⁴⁰, которую начал созидать Константин Великий, а закончил его сын Констанций. Для этого собрались там все восточные епископы, среди которых было немало ариан. Эти последние, пользуясь покровительством царя, собрали беззаконный собор и снова объявили святого Афанасия, находившегося тогда на Западе, низверженным, написав в послании к папе клеветы на Афанасия, побуждая и папу признать его низложенным. В Александрию же на патриарший престол они избрали сначала Евсевия Емесского⁴¹, отличавшегося красноречием, но тот отказался, зная, как глубоко чтут александрийцы своего архипастыря Афанасия. Тогда поставили на Александрийский патриарший престол некоего Григория, родом каппадокиянина⁴², но тот не успел дойти до Александрии, как туда пришел уже из Рима Афанасий. Это произошло следующим образом.