Избранные жития святых. Весна: Март. Апрель. Май
Шрифт:
Через неделю приехал посланный от царя чиновник Лисий для суда над воинами и призвал их к себе. «Не устрашимся, братья! – говорил Кирион товарищам своим. – Не помогал ли нам Господь, когда мы в битве призывали Его? Именем святым Его не побеждали ли мы врагов? Помните ту страшную битву, когда весь полк наш бежал, а мы оставались одни среди неприятелей? Мы помолились Богу и с помощью Его одолели вражие силы. Помолимся Ему и теперь и не убоимся страданий. Повторим псалом, который мы обыкновенно пели перед битвой: „Боже, во имя Твое спаси мя, и в силе Твоей суди мя!“» (Пс. 53:3). Все громко запели псалом и отправились на суд. Как истинные христиане,
Когда воины пришли на суд, Лисий сказал Агриколаю:
– Вероятно, эти люди желали бы получить более почестей? – Потом, обратившись к ним, сказал: – Сами избирайте участь вашу, поклонитесь богам, получите высокие чины и богатые дары, а если станете упорствовать в заблуждениях своих, то будете лишены воинского сана и преданы мучениям.
– Не только сан воинский, но и жизнь нашу возьмите, – ответил Кандид, – ибо для нас всего драгоценнее, всего почетнее имя Христа Бога нашего.
Тогда Лисий велел бить их в уста каменьями, но камни по особенному устроению Божию поражали то самого Лисия, то жестоких его слуг, святые же мученики остались невредимы и укреплялись о Господе. После того их вновь отвели в темницу. Они всю ночь провели в молитве и псалмопении и услышали с неба слова: «Верующий в Меня если и умрет, оживет. Дерзайте и не бойтесь кратковременных мук!»
Приведенные на следующий день к Лисию, они на все увещания и угрозы его отвечали: «Делай с нами что хочешь: мы христиане и не поклонимся идолам!»
Был тогда март; погода стояла холодная, и дул сильный ветер. Лисий велел мучеников на ночь поставить в озеро, находящееся близ города; их стерегли воины и темничный сторож. В то же время мучитель велел в недальнем от них расстоянии топить баню, для того чтобы желающий избавиться от смерти, согласившись на отречение, нашел себе в ней убежище. Лисий надеялся, что мученики не вытерпят этого нового долговременного мучения, ибо ночь была очень холодна и все озеро покрылось льдом. Один из них действительно не устоял до конца. Он вышел из озера и отправился в теплую баню, но едва коснулся порога ее, как упал мертвый. Прочие же с твердостью переносили страдания, не переставая молиться и петь псалмы.
Среди ночи их вдруг осиял удивительный свет; воины, сторожившие их, спали, не спал только темничный сторож. Он увидел свет, озаряющий святых мучеников, и светлые венцы над головой каждого из них, и внезапно сознание истины проникло в его душу. Он снял с себя одежду и, воскликнув: «И я христианин!» – вошел в озеро и стал вместе с мучениками. «Господи Боже, – говорил он, – верую в Тебя! Приими и меня в число рабов Твоих и сподоби меня страдать за имя святое Твое!» Так пополнилось опять число сорока святых исповедников веры Христовой.
На другой день Лисий, узнав, что воины еще живы, предал их новым истязаниям и наконец приказал казнить. Темничный сторож делил их участь. Мать одного из мучеников присутствовала при страдании их и все время молила Бога, дабы не ослабел сын ее, но с твердостью принял бы смерть за Иисуса Христа. Все мученики пошли радостно на казнь, воспевая: «Душа наша, как птица, избавившаяся от сети ловца. Сеть прорывается, и мы избавляемся. Помощь наша – в имени Господа,
После казни Лисий велел сжечь тела святых мучеников, чтобы христиане не почтили их погребением. Воины сложили костер из хвороста и сухих дров и возложили на него тела; но, когда костер сгорел, нашли кости святых мучеников невредимыми и бросили их в реку. Это было около 320 года.
Через три дня святые мученики явились епископу Севастийскому Петру и сказали ему, чтобы он взял кости их. Он с христианами пошел ночью к реке и при чудном сиянии, озарившем место, где лежали кости святых мучеников, собрал и вынул их.
Подвиг севастийских воинов сделался вскоре после их смерти предметом благоговейного удивления христиан. Святой Ефрем Сирин повествует, что, когда он посетил святого Василия Великого в Кесарии, они долго беседовали о подвиге святых мучеников. В 436 году царица Пульхерия переложила кости их в драгоценную раку. Святая Церковь издавна совершает их память с торжественностью и в этот день облегчает пост.
«Все воинство мира оставлыие, – воспевает она, – на небесех Владыце прилепистеся, страстотерпцы Господни четыредесять, сквозе огнь бо и воду прошедше, блаженнии, достойно восприясте славу с небес и венцев множество».
Страдание святого мученика Кодрата Никомидийского
В царствование императора Декия, в середине III века, привели многих христиан в город Никомидию и там заключили в темницу в ожидании сановника, которого император должен был прислать для суда над ними. Страх объял христиан никомидийских; иные убежали в горы и пустыни, но другие со спокойствием ожидали и мучений, и смерти. Между этими последними был молодой христианин по имени Кодрат, человек знатного рода, богатый и уважаемый всеми. Не боясь смерти, Кодрат глубоко скорбел о своих единоверцах и всеми средствами старался помочь им. Он за деньги покупал себе вход в темницы, помогал узникам, утешал их и увещевал их твердо хранить веру свою и не страшиться смерти.
Через некоторое время прибыл в город присланный от императора анфипат, или главный судья, Перенний. Он велел привести к себе узников. Их привели на судилище, куда собралось множество жителей города; пришел и Кодрат. Видя, что некоторые из христиан объяты страхом, он стал опасаться, чтобы они не отреклись от веры своей, и, когда анфипат сказал узникам: «Пусть каждый из вас объявит имя, звание и отечество свое», – Кодрат вдруг стал между узниками и громко ответствовал за всех: «Имя наше – христианство; звание и благородство – быть рабами Христа; отечество наше – небо, куда Господь вселит уповающих на Него».
Перенний, удивленный его смелостью, сказал служителям своим: «Возьмите этого сумасшедшего и приведите его ближе ко мне».
Не дожидаясь, чтобы его взяли, Кодрат протеснился сквозь толпу и встал пред судьей. Все присутствовавшие со страхом и участием смотрели на него, ибо все любили Кодрата. Перекрестившись, он сказал судье:
– Я сам пришел, чтобы говорить тебе от имени всех братьев моих. Делай скорее то, зачем пришел, и убедись, что мы мужественные воины Христа.
– Скажи сперва имя свое, – сказал Перенний.