Избранный сосуд Божий. Удивительные подвиги преподобного Серафима Вырицкого.
Шрифт:
Сперва он предполагал принять иноческий постриг в Свято-Троицкой Сергиевой Лавре, чтобы подвизаться в Гефсиманской пустыни у мощей своего духоносного наставника. Однако Господь судил иначе. Неожиданно было получено благословение митрополита Петроградского и Гдовского Вениамина на принятие Василием Николаевичем Муравьевым монашеского пострига в Александро-Невской Лавре. Как оказалось, такой поворот дела был для него спасительным. Обитель преподобного Сергия вскоре была упразднена властями. Так Промыслом Божиим Василий Николаевич остался в Петрограде.
ЛАВРСКИЙ ИНОК
Свершилось
«Брат наш постригает власы главы своея, в знамение отрицания мира и всех, яже в мире, и во отрезание своея воли и всех плотских похотей, во имя Отца и Сына и Святаго Духа».
Выписка из журнала Духовного Собора Александро-Невской Лавры от 3/16 ноября 1920 года. «Слушали: Резолюцию Его Высокопреосвященства Митрополита Вениамина от 22 октября/4 ноября 1920 г. за № 3471 в Духовный Собор, последовавшую на доклад отца-наместника архимандрита Николая о том, что он согласно благословения Его Высокопреосвященства постриг послушника Лавры Василия Муравьева 16/29 октября в церкви Святого Духа в монашество с наречением ему имени Варнава».
Тогда же была пострижена в монашество в Воскресенском Новодевичьем монастыре Петрограда Ольга Ивановна Муравьева с наречением ей имени Христина в честь святой мученицы Христины.
Итак, свершилось. Исполнилось заветное желание Василия Николаевича Муравьева о принятии иноческого ангельского образа. Многими скорбями достиг он той цели, к которой настойчиво шел почти сорок пять лет. Одному Богу известно, каким благоговением было исполнено тогда его смиренное сердце. Новое имя принял он в честь святого апостола Варнавы и в благоговейную память о своем духовном отце.
Вскоре брата Варнаву рукополагают в иеродиакона и возлагают на него многотрудное послушание исполняющего обязанности заведующего кладбищенской конторой.
Святые отцы определили, что послушание — выше поста и молитвы. Однако то послушание, которое получил отец Варнава, было по плечу далеко не всякому…
Прежде всего это была неимоверной тяжести каждодневная работа — погребения, отпевания, панихиды, заказные богослужения, расчеты с рыдающими заказчиками. И так с раннего утра до позднего вечера. Один за другим следуют в книге прихода и расхода церковных лаврских сумм и в журналах Духовного Собора Лавры рапорты заведующего кладбищенской конторой иеродиакона Варнавы (Муравьева) о сдаче им в казну значительных денежных средств, полученных за исполнение церковных треб и заказных литургий. Порою встречаются записи весьма характерные, как штрихи того времени.
Провожать почивших, преподавая им церковное напутствие, утешать родных и близких погибших… Это была первая школа духовного врачевания и наставничества, которую прошел будущий отец Серафим, вырицкий старец-утешитель, молитвенник за сирот и страждущих, предстатель пред Господом за всю землю Русскую.
В неустанных трудах
В монастыре, как и в миру, отцу Варнаве, пришлось терпеливо совмещать практическое с духовным — ведение дел кладбищенской конторы с молитвой, богослужениями и духовным утешением приходящих. Поразительна его целеустремленность и строгость к себе: в редкие свободные часы отца Варнаву часто заставали в обширной библиотеке Лавры, ночи же напролет
Кроме всего, участие в Александро-Невском братстве защиты святой православной веры — самом активном и массовом церковно-общественном движении Петрограда начала 20-х.
Иеромонахи Гурий и Лев (Егоровы), стоявшие у истоков братства, были ближайшими духовными соратниками иеродиакона Варнавы, особенно отец Гурий, впоследствии — митрополит. Их сближала строгость канонических взглядов и неуклонное следование учению святых отцов. Руководители братства были необычайно близки по духу. Живым руководством ко спасению для единомысленных друг другу монахов были слова Апостола Иакова: «Вера без дел мертва» (Иак. 2:26).
Главные тяготы выпали на долю молодого наместника Лавры архимандрита Николая (Ярушевича). Богоборцы постоянно вмешивались в монастырские дела, чинили административные препоны. Насколько нелегким было его служение говорит тот факт, что отец Николай несколько раз обращался к митрополиту Вениамину с прошением о предоставлении ему краткого отпуска «ввиду сильного нервного переутомления».
Тем не менее, монашеская жизнь в Лавре не только не угасла, но переживала небывалый подъем. Обитель была настоящим центром церковной жизни Петрограда. Помимо упомянутого уже Александро-Невского братства в 1920 году здесь по благословению митрополита Вениамина открылся пункт сбора средств для помощи голодающим, уже к октябрю собравший пожертвований на сумму около 10 тысяч рублей. Непрестанно творили монашествующие дела милосердия — часть помещений Лавры была отведена для инвалидов войны; для ухода за ними было устроено все возможное. Шел сбор пожертвований от богомольцев на содержание детей, оставшихся без родителей, неимущие ежедневно обеспечивались бесплатными обедами. Работу пункта питания для голодающих вместе с иеромонахом Гурием организовывал отец Варнава.
Будучи священноархимандритом Александро-Невской Лавры, самое непосредственное участие в решении вопросов лаврской жизни принимал митрополит Вениамин. В это время отец Варнава еще более сближается с этим замечательным архипастырем. Один из современников владыки Вениамина пишет в своих воспоминаниях: «Митрополит Вениамин пользовался огромной известностью… Простой народ его действительно обожал. „Наш батюшка Вениамин“, „наш Вениамин“ — так звал его народ. „Страшно, боишься, — говорили те, кто встречались с ним, — подойдешь к владыке — успокоишься, страх и сомнение куда-то ушли… Говорил коротенько и все как будто простые слова, а на его проповеди собирались тысячи людей. Каждое его слово светилось, трепетало…“».
Смиренный и кроткий, владыка был человеком удивительной доступности. В обычае у него были ежедневные прогулки по Никольскому кладбищу Лавры, где находилась контора отца Варнавы. Таким образом подвижники имели возможность часто видеться и беседовать о многом. Оба они были монахами по духу и призванию, людьми высокой жизни, и это влекло их друг к другу. Отец Варнава испрашивал благословения владыки на свои труды и подвиги, а святитель Вениамин, ценя опытность и добродетельную жизнь отца Варнавы, в практических вопросах часто прибегал к советам последнего. Светлая любовь о Господе соединяла этих двух служителей Божиих. Это была та любовь, которая, по словам Апостола Павла. «не мыслит зла» и «все покрывает» (1 Кор. 13:5–7).