Избранный
Шрифт:
пока он будет сражаться, даже если она сама будет в Колдвелле. А за целым океаном?
Такого она и представить не могла.
А что, если и Лирик захочет сражаться? В программе тренировочного центра
участвовали женщины. Лирик также могла решить взять в руки кинжал.
Двое ее детей могли оказаться на войне.
– Есть некая милость в том, чтобы не бороться с неизбежным, - сказал он, целуя ее в
ключицу.
– Отпусти это. Отпусти меня, когда придет время.
–
оно может быть.
– Что если...
– Куин никогда не допустит меня рядом с твоими малышами. Даже если Братство и
твой Король примут меня и моих мужчин, отец твоего сына и дочери никогда не потерпит
меня в их присутствии, а если меня не будет в твоей жизни, между тобой и им все
упростится. Или, по крайней мере, но я надеюсь и истово молюсь, что однажды он вновь
примет тебя в свою жизнь.
Но этому никогда не бывать, подумала Лейла. Ярость Куина не знала границ и
временных лимитов. Некоторые вещи подобны чернилам на пергаменте и столь же
нестираемы.
– Займись со мной любовью?
– прошептала она.
С уже знакомым всплеском силы Кор оказался на ней, их тела к этому времени уже
так легко подстраивались друг под друга, что его член не нуждался в направлении, гладко
скользнув внутрь.
Когда он начал двигаться в ней, она подумала о сексе, которым они занимались в
дневные часы. Ее обучение эросу проявлялось таким образом, который шокировал Кора,
приятно возбуждал и удивлял - и он не жаловался. Но нельзя сказать, что это было
счастливое время. Для обоих эти часы были полны отчаяния, торопливого желания
касаться, целовать, проникать, словно человек, жадно поглощающий содержимое тарелки,
которую вот-вот заберут.
И все же сейчас, когда Кор нашел ритм, и она вторила ему своим собственным, это
был другой вид занятий любовью. Который, по сути, не был связан с сексом.
Их души максимально приблизились к единению, соитие частей тела было
вторично по сравнению с единением сердец.
https://vk.com/vmrosland
За секунду до того, как найти сладкую горечь разрядки, Лейла прошептала ему на
ухо:
– Сегодня вечером ты будешь там в безопасности?
Когда он не ответил, она не была уверена, почему - потому что он начал кончать...
или потому что знал, что не может обещать, и не хотел ей врать.
В Яме Вишес уселся обратно в свое мягкое кресло и уставился на изображение на
мониторе. Комбинация пикселей, света и темноты, серого, зеленого и темно-синего,
потребовала, ооооооооооох,
состояния, чтобы можно было что-то различить.
И глядя на лицо таинственного стрелка, который некоторое время назад спас жизнь
Тора в том переулке, он мог лишь покачать головой.
– Слишком странно, черт подери.
Черты лица сейчас были вполне различимы, но да, эта искаженная верхняя губа
Кора выдавала с потрохами. Без нее трудно было бы сказать, кто это, поскольку у всех
воинов короткие волосы, тяжелые брови и мощные подбородки - эти черты как десять
центов в ящике с носками.
Практически неразличимы.
Но нет, добавьте заячью губу, и получите предателя. Который не такой уж и
предатель, как оказалось...
– Привет.
Услышав незнакомый голос, Ви вскинул голову. Перед ним стояла Джейн в помятом
хирургическом костюме и заляпанными кровью кроксами, волосы ее стояли дыбом, как
будто пытались убраться подальше от ее мозга. Она выглядела измотанной, изнуренной,
как будто ее протащили через крысиную нору.
Ви открыл рот, чтобы что-то сказать ей, но тут зазвонил его телефон.
Когда он увидел, кто ему звонит, от лица отхлынула вся кровь.
– Можешь ответить, - сказала она, зевая.
– Я подожду.
Ви отключил сигнал звонка и слышал лишь биение собственного сердца.
– Ничего важного.
Джейн подошла к кожаному дивану и рухнула на подушки в дальнем углу.
– Я не знаю, что делать с Эссейлом. Это полное психотическое расстройство.
Никогда такого не видела и не хочу видеть снова, - она потерла лицо.
– И я не могу ему
помочь. Не могу его вернуть. Я сотню раз была у Хэйверса, тщательно анализировала
прошлые случаи, говорила с персоналом и с ним самим. Мэнни связывался со
специалистами в мире людей. Мы получаем лишь тупики, и это меня убивает.
Говоря это, она смотрела в пространство перед собой задумчивыми глазами, как
будто мысленно воспроизводила разговоры, вечно ища зацепку или ответ, который могла
упустить.
Она потерла свои несомненно болящие виски.
– Не могу даже описать тебе, как это сложно. Наблюдать за страданиями и не иметь
возможности ничего с этим поделать.
Когда телефон Ви снова зазвонил, он едва не швырнул его об пол, переключая на
беззвучный.
– Ты уверен, что не хочешь ответить?
– сказала Джейн.
– Кажется срочным.
– Что я могу для тебя сделать?
– спросил он.
– Ничего. Просто дай мне поспать. Не помню, когда в последний раз отдыхала, - она