Издержки дипломатии
Шрифт:
Шад своё обещание сдержал. Он был безжалостно нетороплив и обстоятелен. Целовал и ласкал, раз за разом подводя к грани – и не позволяя её пересечь. И к моим просьбам, как обещал, оставался глух, а я просила – умоляла! – о близости, выгибаясь в его руках, впиваясь пальцами в простыни, растеряв остатки самообладания в сжигающем дотла вожделении.
Знал он всё, отлично знал. И меня знал едва ли не лучше меня самой. Как ласкать, чтобы совершенно свести с ума, как целовать, чтобы забыла собственное имя, как прикоснуться, чтобы не могла думать
Лежать после, осознавая пережитое, в тесных объятьях Шада – тоже был приятный новый опыт. Шайтар прижимал меня к себе крепко, от него было жарко как от печки, но отстраниться не хватало сил и, главное, силы воли. Это был первый раз, когда мы могли позволить себе подобное, и даже неудобство казалось волнующе приятным.
– Я запомню, – хрипловато пробормотала я ему в плечо.
– Что? – уточнил Шад и слегка ослабил хватку, так что я смогла отстраниться, запрокинуть голову и заглянуть ему в лицо.
– К чему приводят попытки тебя поддразнить. Буду пользоваться по мере надобности, - пояснила со смешком. Потом подозрительно нахмурилась: – Почему мне кажется, что ты задумал какую-то гадость?
– Потому что тебе не кажется, – ухмыльнулся он. – Я продумываю, чем отвечать на твои провокации.
Разговор прервался медленным, лениво-томным поцелуем, а потом Шад вдруг сел, поднимая заодно и меня.
– Ты чего?
– Хочу всё-таки разобраться с твоими волосами, царапается, зараза. Сиди, не дёргайся. Лучше расскажи пока, что с картиной-то делать?
– С какой картиной? – растерянно уточнила я.
– Когда мы тебя нашли, у тебя была корона в руках и на спине – футляр с картиной. Мать посмотрела – никакой ценности не признала. И под ней вроде ничего вторым слоем нет.
– Картина! – сообразила я.
– Предки, я про неё и думать забыла... Это Дардая. Когда мы их нагнали, охрану убило, и сам он уже умирал. Попросил передать сыну. Он говорил тогда, на аукционе, что её какой-то предок написал. Может, правда? на аукцион выставил, чтобы внимание отвлечь. Успешно, про вазу я и не подумала… Да что ты там делаешь?!
– Хочу оторвать руки тому, кто это наковырял, – честно признался он. – Покажешь мне их.
– Вот ещё.
Сдавать своих я, конечно, не собиралась. Да и сейчас, пока ворчащий Шад копошился в моей причёске, не испытывала к нему ни малейшего сочувствия, а тихо млела, уткнувшись лбом в его грудь. Не знаю, действительно ли ему так было удобно, но меня всё устраивало.
– Интересно, почему Дардай решил украсть корону? Просто из жажды обладания? Он казался мне достаточно выдержанным шайтаром, что на него нашло… Жаль, уже и не спросишь.
– Мы обыскали его дом, - сообщил Шад. – Не знаю, насколько он был выдержанный, а скала на тему троллей у него треснула до основания. В тайниках нашли даже несколько алтарных камней. Наверное, побоялся вывозить. А уж изображений
– Все коллекционеры немного ненормальные, – вздохнула я.
– Кроме тех, кто просто вкладывает деньги. Да, слушай, насчёт коллекционеров. Если корону украл Дардай, то у меня остался еще один вопрос: а что с Худайназаром Альбеем? Он тоже вёл себя подозрительно, накупил кучу всего ненужного, хотя планировал сбежать.
– А, этот, – усмехнулся шайтар.
– Ничего необычного. Пытался вывезти древности по документам с аукциона. Сначала пытался отправить грузовым, не вышло. потом с частью – сам сбежать, да задержали. Правда, бойцы говорили, когда дирижабль приземлили, он им чуть ли не руки целовал. Сидит сейчас под замком, не до него. Тьфу, пропасть. Ну наконец-то! – заявил он, управившись с моей причёской.
Запустил обе пятерни в волосы, потянул, вынуждая запрокинуть голову и прекратил разговор поцелуем. И то верно, это гораздо приятнее и интересней, чем коллекционеры с преступниками.
Больше в этот вечер к рабочим вопросам мы не возвращались.
Утреннее явление Шада в посольстве произвело фурор. Я, едва сдерживая внутренний трепет, представила его охране как моего без пяти минут мужа, попросила не обижать (в этот момент вид у всех мужчин стал донельзя задумчивый) и ушла собирать вещи. Откладывать переезд, несмотря на сомнительную пригодность дома к постоянному проживанию, мы не стали: получив возможность быть вместе, откладывать это ещё на какое-то время из-за бытовых мелочей не хотелось. Поэтому мы решили, что сегодня я соберу кое-что на первое время, отдам Шаду, тот отнесёт сумку и отправится по своим делам, а я останусь работать. А вечером вместе пойдём домой.
Предки. Домой! Мы с ним… Да я от одной этой мысли начинаю улыбаться и никак не могу прекратить!
Пока невозмутимый Шад ждал меня в холле, на него сходил посмотреть каждый, кто был в здании, а некоторые и по два раза. А некоторые даже заглянули ко мне в комнату с вопросом, правда ли это.
Реакция на положительный ответ была единодушной и заставляла задуматься. «Наконец-то!», «Хвала Предкам!» и «Давно пора!» – других комментариев я не услышала. И так сразу не поймёшь, не то все за меня искренне переживали и теперь радовались, не то я их всех уже загнала за межу и радовались они избавлению.
Прощаться, не смущаясь ничьего присутствия, тоже был волнующий, приятный опыт. Шад подцепил меня за подбородок, коротко поцеловал и сообщил:
– Вечером зайду.
Он ушёл, а мне вдруг стало неимоверно жутко, потому что за спиной представилась толпа заинтересованных орков, которые только и ждут шанса, чтобы наброситься и начать пытать. Я даже слегка тряхнула головой, отгоняя дурацкую картину. Надо же додуматься!
Они взрослые, серьёзные разумные существа, и не настолько уж я со своей личной жизнью интересна окружающим.