Изгнание
Шрифт:
Луис взял одну свечу и подвинул стул вплотную к софе.
– Сейчас, Николь, – сказал он, – ты должна смотреть на пламя. Смотри на него внимательно, не отрываясь, пока не почувствуешь, что веки становятся тяжелыми и тебе хочется закрыть глаза. В то же время все твои органы должны быть настолько расслаблены, что тебе покажется, что ты погружаешься прямо в мягкую ткань софы.
Он выглядел актером, собирающимся дать представление, и зрители были готовы к тому, чтобы внимать ему, затаив дыхание. В комнате
– Она не притворяется? – шепотом спросил кто-то.
– Нет, – тихо ответил Луис, – обратите внимание, как она дышит.
«Как странно», – подумала Николь. Она слышала все, что происходило вокруг, но чувствовала себя оторванной от реальности. Совершенно четко она осознавала, что теперь, даже если начнется пожар, она не сможет и пальцем пошевелить, чтобы спастись, пока Луис не прикажет ей сделать это.
– Ты слышишь меня? – это был голос ее любовника.
– Да.
– Тебе удобно так лежать?
– Да.
Она услышала, как Дейла внятно произнесла:
– Да она просто притворяется.
– Заткнись, – оборвал ее Луис своим обычным голосом.
И тут же снова заговорил успокаивающе, обращаясь к Николь.
– Теперь ты должна представить, что входишь в тоннель. Правильно я говорю? – спросил он, обращаясь, по всей видимости, к Глинде.
– Совершенно верно.
– Тоннель совсем узкий, он похож на канал, по которому плавают баржи. Но когда понадобится, ты сможешь вернуться назад только через этот тоннель. Ты меня понимаешь?
– Да, – ответила Николь.
– Отлично. Тогда продолжай двигаться по этому тоннелю до тех пор, пока что-нибудь ни увидишь.
Даже сейчас Николь помнила, как увидела первую вспышку света.
– Там, в конце, я вижу свет.
– Наверное, это тот самый поезд, который от тебя ушел, – сказала Дейла, но Глинда прикрикнула на нее голосом мисс Броуди:
– Не строй из себя дурочку!
Их обеих перекрыл голос Луиса:
– Что ты видишь теперь?
– Свет все приближается. Он очень яркий. Мне это совсем не нравится.
– Продолжай приближаться к нему.
– Но я не хочу. Я хочу вернуться. Он слишком яркий. Глазам больно, – Николь ясно чувствовала, что ее тело охватила судорога, а глаза широко открылись.
– С тобой все в порядке? – спросил Луис, в его голосе явно слышалось беспокойство.
– Нет. Я сейчас ослепну. Я хочу остановиться. Пожалуйста, Луис, останови меня!
Она услышала, как он спросил у Глинды:
– Что мне делать?
– Заставь ее двигаться вперед. Она проходит временной барьер.
А Николь вновь услышала его успокаивающий голос:
– Ты должна пройти через этот свет,
Тело Николь забилось в судорогах.
– Нет, не заставляй меня делать это! – закричала она. – Мне страшно! Помоги мне!
И тут она вдруг успокоилась и замерла. Луис оглянулся в нерешительности:
– Глинда, ради Бога, с ней все в порядке? С вами тоже так было?
– Честно говоря, я не помню, но, по всей видимости, она перенеслась в прошлое. Спроси у нее о чем-нибудь.
– О чем?
– Ну, кто она, или что-нибудь в этом роде.
Прежде чем он успел задать вопрос, женщина на софе слабо двинулась и издала протяжный стон, похожий на предсмертный крик животного.
– Мне это не нравится, – пробормотала девушка, которая пришла с художником по свету.
– А, по-моему, зрелище довольно захватывающее, – Дейла постаралась сказать это с издевкой, но по ее голосу было ясно, что даже она готова закричать в любую минуту.
– Боже мой! – непроизвольно вырвалось у Глинды.
Николь извивалась на софе так, что, казалось, вот-вот упадет на пол.
– Она корчится от боли, – закричал Билл Косби, – ради Бога, Луис, выведи ее из этого состояния!
Актер, однако, будто очнулся от какого-то шока и в полной мере вошел в роль Свенгали.
– Скажи мне, кто ты? – снова и снова спрашивал он Николь. – Назови мне свое имя.
В ответ послышался еще один душераздирающий крик, и тело Николь содрогнулось так, будто у нее были схватки.
– Это же родовые схватки, – взвизгнула Ли Ловадж, – посмотрите! Она как будто рожает ребенка!
– Это просто невероятно, – взволнованно закричал Луис, – мне на самом деле удалось это сделать! – Он осушил стакан вина. – Кто ты? – снова спросил он, но ответом Николь был лишь продолжительный мучительный стон.
Билл вскочил на ноги:
– Луис, ради Бога, прекрати все это! Это может навредить ей!
Дейла, уже немного пришедшая в себя, проговорила:
– Мне кажется, она рожает премию «Оскар».
Луис вопросительно посмотрел на Глинду, которая осушила стакан водки одним глотком и сказала:
– Верни ее назад, дорогой. Это становится уже отнюдь не забавно.
– Николь, сейчас я начну считать с десяти до одного, – заговорил Луис, в его голосе явно звучали панические нотки, – когда я произнесу «один», ты проснешься, и будешь чувствовать себя отдохнувшей и спокойной. Ты не будешь помнить ничего, что с тобой произошло. Сейчас я начну считать, и очень скоро ты полностью проснешься.
Он сосчитал от десяти до одного, но сделал это слишком поспешно: Николь не слышала его. Вместо этого она продолжала кричать так, что кровь стыла в жилах, даже воздух в комнате, казалось, наполнился леденящим ужасом.