Изгнание
Шрифт:
– Здесь безопасно?
– спросила Софи, когда Олден вставил магсидиановый ключ в простую серебряную дверь с надписью ФИНТАН.
Чувствовалось неправильным войти в тюремную камеру с только одним коротким, волосатым гномом-карликом, чтобы защитить их... где был Сандор с его выпуклыми мышцами и гигантским оружием, когда он был нужен ей?
– Заключенный находится в контролируемой камере, и мы ограничили его, - ответил Крикор.
– Но встань позади меня на всякий случай, - предупредил Олден.
Он начал поворачивать ключ, но Крикор остановил его.
– Ваши
– Не могу поверить, что пропустил это.
– Олден снял свой кристалл с бейлфаером и отдал его.
Софи повторила за ним. Ее запястья покалывали от воспоминания об ожогах, когда Олден объяснил, что Финтан мог из искр сделать пламя, и она надеялась, что это будет последний Пирокинетик, с которым она когда-либо столкнется.
Крикор отошел, и Софи спряталась за Олденом, когда он повернул ключ.
Сырой, холодный воздух ударил в них, когда он открыл дверь, и скрипучий голос произнес:
– Думаю, это означает, что Совет решил выполнить свои угрозы.
– Если ты не хочешь сделать это легче для всех, - ответил Олден.
– Еще не поздно.
– О, слишком поздно. Слишком поздно.
Смирение в голосе Финтана укололо Софи в самое сердце. Даже если он принял это, каково было знать, что ты превратишься в один из бессмысленных дронов, наполняющих коридор своими безжизненными воплями?
– Признаю, я не думал, что они пошлют тебя, - добавил спокойно Финтан.
– Предполагаю, что должен рассматривать это как комплимент. Они послали свою звезду.
Олден вздохнул и сделал несколько шагов вперед.
– Финтан. Прошу тебя, рассмотреть причину...
– О, ты не один. Интересно, - перебил Финтан.
– Ты... прячешься там. Не нужно бояться. Они пошли на многое, чтобы удостовериться, что я совершенно безобиден.
Софи выглянула из-за Олдена.
Финтан был тоньше, чем она ожидала. Почти хрупко выглядящий с лазурными глазами и тонкими чертами. Если бы она увидела его, то никогда бы не стала подозревать его в том, что он участвовал в заговоре по уничтожению человеческого рода. Он был одет в ярко-красную одежду и был привязан к простому металлическому стулу в пустой, ледяной комнате.
– Удивительно, - прошептал он, смотря на ее глаза.
– Ты - девочка, которая разлила в бутылку Эверблейз, да?
Софи кивнула, сосредоточившись на его ушах. Кончики закручивались сильнее, чем у Бронте, торча из его грязных светлых волос.
Его сухие губы сложились в усмешку.
– Разве это не великолепно? Эверблейз, - пояснил он, когда она нахмурилась.
– Прошли годы с того момента, как я в последний раз видел его. Но это была замечательная вещь для созерцания.
– Он смотрел в никуда, когда вновь переживал воспоминание.
– Разве ты не почувствовала то, как огонь дышал от силы, энергии и жизни?
Флуоресцентный желтый огонь танцевал в разуме Софи, и она почти могла почувствовать жгучий жар и удушающий дым, когда огонь окружил ее.
– В основном, я просто хотела выбраться оттуда живой и помешать ему убивать невинных людей.
Его улыбка стала угрюмой.
– Предполагаю, что только
Он закрыл глаза.
– Если ты расскажешь нам, что знаешь, не будет никакого «до того, как», - напомнил ему Олден.
– Мы оба знаем, что я никогда не покину эту холодную, пустую комнату... ни тепла, ни пламени... только твердый металл и несгораемая одежда. Жизнь без жара... без огня... так жить не стоит.
Он вздрогнул.
– Кроме того, - добавил он, передвинувшись настолько, насколько позволили его веревки.
– Некоторые тайны стоят защиты.
– Значит, ты признаешь, что что-то скрываешь, - спросил его Олден.
Руки Финтана сжали металлические ручки его стула, делая суставы белыми.
– Наш мир сломан, Олден... и все, что Совет делает с этим, это осуждают любого достаточно храброго признать то, что у нас есть проблема. Ломайте наши умы, запирайте нас глубоко в земле, убеждайте себя, что мы - преступники. Но кто те, что разрушают жизни? Разрушают семьи? Запрещают людям использовать их способности, понижая их до рабочего класса...
– Пирокинез запретили, потому что твое неуемное стремление к власти убило пять человек. Ты поддержал решение, когда ушел из Совета.
– Это было прискорбной ошибкой, - прошептал Финтан.
– И я понял необходимость перемен. Но тогда я жил жизнью, к которой они опустили меня. Меня рассматривали как Бездарного... не способного удовлетворить мою тягу к пламени. Эта ежедневная борьба с убегающим здравомыслием.
– Я не так уверен, что ты преуспел в этой борьбе.
Голос Олдена был холодным, но Софи не могла удержаться от крошечного чувства сочувствия к Финтану. Наличие особых способностей значило все в их мире. Она могла представить, какой срыв у него был, иметь способность и отрицать ее. И если его тело на самом деле жаждало этого...
– И это лишь малая проблема, - добавил Финтан, с нарастанием силы в его голосе.
– Действуйте на свое усмотрение, потому что Совет позволит всему, что мы создали, пойти прахом. Кому-то приходилось подниматься и сражаться за то, что имеет значение... и несмотря на то, что я не тот, кто разжег первые искры, но я охотно помогу сохранить это пламя живым.
– Пламя было потушено!
– крикнул Олден.
Финтан фыркнул от смеха.
– Забавная штука восстания. Вы не способны прекратить их, пока они не уничтожат все, что их подпитывает. И оттуда, где я сижу, я вижу множество причин для возбуждения.
– Его взгляд встретился с Софи.
– Она является частью этого не меньше, чем я... никогда не забывай это.
– Она не является частью чего-либо.
– Если это правда, тогда почему она здесь?
– Он снова уставился на Софи, тем самым взглядом, который поднимал у нее желание увернуться или спрятаться, потому что он словно смотрел сквозь нее, нежели на нее.
– Ты выбираешь неверную сторону, Олден. Если чей-то разум и должен быть взломан, то только ее. Она скрывает больше тайн, чем кто-либо другой.