Изгнанница. Поединок чести

Джордан Рикарда

В Гранаде они очутились в конце очереди других просителей и посетителей, которые ожидали приема у эмира. Похоже, в этот день правитель вершил правосудие, причем публичное. Слуга указал Аврааму и Мириам места в задних рядах переполненного зала для приемов. Как и в большинстве маврских домов, здесь было совсем немного мебели. Полы были устланы коврами, советники эмира сидели у его ног на мягких подушках. Сам эмир восседал на высоком, заваленном подушками помосте, возле которого просители бросались на колени, склоняя головы перед правителем.

Мириам и Авраам с возрастающим беспокойством наблюдали за тем, как посетители и посланники из других эмиратов приветствовали

эмира, как улаживались споры земледельцев и скотоводов и высказывались предостережения непокорным поданным, которые в чем-то провинились. Похоже, любой, кто считал себя потерпевшим, мог пожаловаться эмиру. На душе у Авраама становилось все тревожнее – вполне возможно, что на него подано не меньше жалоб. Мириам же, напротив, заметно успокоилась. До этого момента эмир не рассмотрел ни одного действительно серьезного правонарушения и не наложил ни одного достойного упоминания наказания. Все было так, как она себе и представляла: настоящими преступлениями занимался кадий, а эмир лишь проявлял благосклонность, мудрость и демонстрировал свою близость к народу, внимательно выслушивая каждого горожанина, которому нужны были совет или помощь.

Авраама и Мириам церемониймейстер подозвал последними. Оба бросились к ногам эмира, как и все просители. Авраам уже готов был произнести приветственную речь. Он долго обдумывал, как можно подольститься к эмиру, но все же не проронил ни слова, как и полагалось. Ни один проситель не смел обращаться к эмиру, пока ему этого не позволяли.

Эмир сначала повернулся к придворному, стоящему рядом.

– Евреи… из Мохакара? – удостоверился он.

Тот кивнул.

Эмир, совсем еще юноша со светлой кожей, но черной бородой и волосами, сделал благосклонный жест, позволяя посетителям перейти из лежачего положения в положение стоя на коленях. При этом темный дорожный плащ Мириам немного сдвинулся, и стало видно праздничное убранство под ним.

– Это ты предсказываешь будущее по звездам? – с удивлением спросил эмир. – Клянусь Аллахом, я представлял тебя совершенно по-другому! Я думал, ты старая карга.

Мириам подняла взгляд, чтобы он увидел блеск в ее глазах.

– Я буду печалиться до конца своих дней, – сказала она, – из-за того, что мой вид разочаровал моего господина.

Эмир громко рассмеялся.

– Быть разочарованным красотой, которой благословил тебя Аллах, означало бы оскорбить его, милостивого и великодушного, – учтиво произнес он. – Пусть я и твой господин, но становлюсь смиренным при виде тебя. – Мириам смущенно улыбнулась. – Причем, похоже, Аллах щедро одарил тебя и другими достоинствами. Но об этом… – Эмир поднялся. – Жители Гранады, на этом сегодняшний прием окончен. С помощью Аллаха я пытался ответить на ваши вопросы и разрешить ваши споры. На выходе вас ожидают небольшие подарки. Я благодарю вас за доверие. Господь укажет вам безопасный путь домой! – В зале раздались рукоплескания, а эмир повернулся к Аврааму и Мириам. – А вас я попрошу следовать за мной в мои личные покои. Нам нужно обсудить то, что следует знать не каждому…

Эмир направился к выходу, и Авраам, испытав безмерное облегчение, удивился не столько его величественной манере держаться, сколько невероятно дорогой парче, из которой была сшита его одежда. Поставка товаров к этому двору наверняка приносила немалый доход, возможно, все же следовало постараться заполучить заказы, за которые ему не было бы стыдно перед отцом.

Теперь слуга поклонился не только Аврааму, но и Мириам, и сделал знак следовать за ним. Вскоре они очутились в меньшей, с подушками и помостами для сидения, комнате, стены которой

были искусно разрисованы переплетающимися растениями. Слуга принес фруктовые напитки и выпечку в меду. Эмир как раз вошел через другую дверь. Он сменил тяжелое одеяние из парчи на не менее дорогое шелковое платье. Мириам поняла намек и сбросила свой тяжелый дорожный плащ. Эмир не мог оторвать от нее взгляда, но все же взял себя в руки.

– Итак, что ты ей сказала? – обратился он к Мириам безо всяких предисловий.

Девушка нахмурилась.

– Кому сказала?

– Сюзанне, которую сейчас зовут Айешей, – с тех пор как она приняла ислам. Ты предсказала ей будущее по звездам. И… ты сообщила о каких-то переменах, о которых… она и помыслить не могла бы. Что ты ей сказала? – Эмир опустился на подушку и жестом позволил Мириам и Аврааму также присесть.

Мириам залилась краской.

– Я… написала ей, что звезды предсказывают ей прекрасную жизнь, полную любви. И это ведь правда, в… в гареме эмира… – Она запнулась.

Мириам не пришло в голову, что с девушкой в женских покоях дворца всякое могло случиться. Наверняка плелись интриги среди обитательниц гарема. Но Сюзанна была христианкой и рабыней – в иерархии гарема она занимала слишком низкое положение, чтобы кто-то стал посягать на ее жизнь.

– И?.. – настаивал правитель.

– Ну, что… в ее жизни недавно произошли перемены… – Об этом было несложно догадаться. Сюзанну захватили в плен во время нападения мавров на христианское поселение в Кастилии. Поскольку она была невероятной красавицей, ей суждено было попасть к визирю наместника Мурсии, а тот подарил ее эмиру Гранады. Хоть Мириам и не удалось узнать подробностей от евнуха, который передал ее письмо, однако было очевидно, что девушка роптала на свою судьбу. – Но также то, что тяжелый период уже позади, – продолжала Мириам, – и я вижу сияющую звезду, которая будет оберегать ее.

Эмир просиял. Теперь он выглядел не как строгий правитель, а как юноша, получивший подарок, о котором давно мечтал.

– Так и есть! Именно так она меня и называет! Ее сияющей звездой, чей блеск освещает ее ночи.

– Тебя, господин? – изумленно спросила Мириам.

Она подразумевала скорее ангела-хранителя, или что там представляют себе христиане, чтобы утешиться в тяжелые времена. Несомненно, Сюзанна ставила под сомнение свою веру, из ее письма было очевидно: она боялась, что Господь оставил ее.

– А почему же не меня? – теперь строго спросил эмир. – Ты же не хочешь сказать, что видела кого-то другого?

Мириам покачала головой.

– Я не так уж много увидела, господин, – призналась она. – Я астроном, я могу рассчитать траектории звезд и предсказать, но не течение жизни твоей наложницы. Однако, если кто-либо пожелает, я могу составить гороскоп. И…

– И в этом случае Аллах, несомненно, указывал тебе путь! – радовался эмир. – Не говоря уже о том, что он наделил тебя изумительной интуицией, с помощью которой судьбами людей можно управлять как угодно.

– Ну… – Мириам смущенно опустила взгляд. На самом деле у своего бывшего учителя, Мартинуса Магентиуса, она научилась не только определять движение звезд. Звездочет также умело навязывал людям свою волю. Мириам сама была жертвой его обещаний и угроз. И Авраам указал ей выход из весьма затруднительного положения. – Звезды, господин, являются воплощением красоты, – наконец произнесла она. – Как я могу с их помощью предсказывать людям что-то плохое? В этом я убедила и твою возлюбленную, господин. Господь подарил нам звезды для наслаждения. С их помощью Он смотрит на нас с небес с любовью…