Изгнанник вечности (полная версия)
Шрифт:
И если бы хоть один его воин смог подслушать этот разговор, то сошел бы с ума, так и не поверив, что кто-то смеет подобным образом отвечать самому грозному из всех завоевателей.
Вот наконец дела пошли на поправку. Февраль близился к середине, морозы ослабли, а эмир, напротив, окреп и стал медленно выздоравливать, о чем не преминули объявить во всеуслышание обрадованные лекари. Дух учителя
Но однажды под утро услышал эмир щебет соловья. Соловьиные трели несказанно хороши накануне рассвета, но, помилуйте, откуда взялся соловей посреди зимы?!
Теймер-ленг раскрыл глаза и сел, худой, слабый, но еще полный жизни. Полог дернулся.
— Кто?.. — каркнул эмир, но голос сорвался, и слова «посмел» не получилось.
— Прости, повелитель, — внутрь шагнул личный телохранитель Хромца, молчаливый уйгур из гвардии Тимура.
— А, ты, Таир… С какими вестями ты ко мне?
Это было много лет назад. Небольшой отряд Тимура был зажат в тиски огромной армией противника. Тогда еще победоносная тактика боя на открытом пространстве не была отточена им до мелочей, и на них насело войско, вдесятеро превышавшее численностью его людей.
Но свершилось чудо: каким-то немыслимым образом к ним в кольцо проникли шестьдесят человек воинов Кулси-Нат во главе с Таиром. Это была элитная гвардия завоевателя. Немногословный и мрачный, будто волк-одиночка, уйгур коротко рассказал будущему эмиру и его военачальникам, как все они будут выходить из окружения, объяснил, кто и что должен делать, показал действия каждого вплоть до постановки ног и положения тела во время этой операции. И свершилось второе чудо: они вырвались из тисков, не потеряв ни одного человека! С тех пор никому, кроме как Таиру, не доверял более полководец.
— Что ты принес? — спросил Теймер-ленг, замечая в руках воина Кулси-Нат какой-то сосуд ярко-синего цвета.
— Это ваза из Пакистана, повелитель. Тот, кто передал ее для тебя, сказал, что ее цвет сейчас таков, как твои глаза, а вот каким
«Проклятие! Нет, только не это! Зови, зови на помощь, эмир!» — только и успела прокричать смерть.
И хотел бы крикнуть Теймер-ленг, да голос его пресекся. И успел он лишь прошептать:
— Вот и ты, атмереро… Я не желаю! Только не это… Пусть лучше окончательная смерть, чем то, что ты уготовила мне… И как только я не распознал тебя еще тогда, под Сеистаном…
Забормотал Таир что-то, на неведомом языке забормотал, и потянуло эмира прочь из тела, и увидел он собственный труп на ложе — увидел сквозь синее стекло вазы, созданной пакистанскими стеклодувами. И это было последнее, что видели они со смертью: стекло помутнело, стало черным.
— Иначе вас не остановить, коэразиоре и моэнарториито, — со вздохом пробормотал Таир, унося с собой проклятую вазу.
Он стоял одним из первых возле гроба повелителя — гроба, высеченного из цельного куска нефрита. Саркофаг был установлен в ногах давно умершего Мир Саида Барака, духовного учителя Тимура: так пожелал когда-то сам полководец. И вязь предостережений была охраной покою эмира, ибо люди легковерны, и вздрагивали только от одной мысли о том, что если потревожить дух бога войны, то начнется страшное сражение и на небе, и на земле. Только не было уже никакого духа в усыпальнице Тимуридов, и бояться надо было отныне за судьбу неприметной черной вазы, странным образом кочевавшей из одного царского рода в другой…
И это было все, что смог сделать для новой цивилизации немой защитник, предсказанный когда-то в сердцах Ормоной.
Перед каждым из них лежал еще длинный, до бесконечности длинный путь.
Путь к самому себе.
КОНЕЦ РОМАНА
(Октябрь 2010 г. — 06.06.2011 года, 6 часов утра по новосибирскому времени)
Приключения героев продолжатся в наше время в романе «Душехранитель» http://samlib.ru/g/gomonow_s_j/1soulguard.shtml%22=%22