Изгнанники Нирваны
Шрифт:
Сообразив, что надо делать, Корвин и Бенедикт тоже воткнули свои мечи в сноп кружащихся искр, а тем временем Дейдра, благополучно прокашлявшись, допила содержимое термоса. Конический вихрь немедленно угас, и снова наступили тишина и спокойствие мертвого штиля.
— Получилось, — слабым голосом сказала Дейдра. — Я чувствую себя почти нормальным человеком.
Кое-как встав на трясущиеся ноги, нирванец машинально отряхнул плащ и полюбопытствовал:
— В чем это выражается?
— Фау, ты вовремя придумал этот фокус с мечом, — сказала
— Недавайтаких обещаний при посторонних… — Герцог осклабился. — Кто-нибудь настучит Льювилле или Корвину, и они станут ревновать… Но ты не сказала, чем отличаются ощущения человека и Лабиринтова призрака.
— Появилась уверенность в освобождении воли, и пропало знание того, что я обязана выполнять повеления Узора… — Она задумалась. — Есть и другие отличия, но мне трудно сформулировать. Удовлетворим твою любознательность чуть позже, когда я разберусь в себе.
— Она неисправима, — притворно разгневалась Льювил-ла. — Не успела вылупиться, а уже рвется кого-то удовлетворить.
— К сожалению, речь шла только о любознательности, — вздохнул Фауст.
Рэндом раздраженно повелел прекратить заниматься ерундой и двигаться дальше.
— Нам нужен призрак отца, причем самый свежий, — напомнил его величество. — Желательно тот, который был записан, когда старик ремонтировал Главный Узор.
Поливая водой из фляги, Корвин помог вызволенной сестренке умыться, после чего вся компания, весело пикируясь, направилась сквозь шеренги Козырей-истуканов к расположенным вдали суперкартам Оберона. Легкий успех первой попытки вселил в них уверенность, что дальше будет столь же просто.
Они шли между исполинских портретов, и постепенно Повелителей Теней охватило чувство собственной ничтожности. Плиты Лабиринтовых файлов простирались далеко во все стороны, нависая над путешественниками, подобно небоскребам в железобетонных джунглях мегаполиса. Рельефные изображения амберитов следили за незваными пришельцами с безмолвным осуждением. Чем дальше во владения обелисков уходила группа путешественников, тем более свирепыми и угрожающими становились лица застывших призраков.
Миновав каменные (хотя никто не мог с уверенностью утверждать, камень это или другой материал) копии Корвина, Эрика и Финндо, процессия внезапно замедлила шаг. Фауст понимал нерешительность амберитов — ему тоже было не по себе. На разум давило предчувствие ожидающей всех опасности. Потоптавшись в промежутке между рядами Финндо и Озриков, Бенедикт сказал, кусая тонкие губы, — Предлагаю все-таки двигаться. Иначе вообще не стоило лезть в этот капкан.
Преодолевая внутреннее сопротивление, прошли еще два ряда истуканов и оказались перед бесконечной шеренгой Оберонов. Старшие принцы затеяли спор, в какую сторону направиться, чтобы найти последний по времени файл. Пока они выясняли этот вопрос, рядом раздался зычный голос прежнего короля:
— Бен, зачем ты привел сюда эту шваль?
Оберон
— Ты не узнаешь своих детей? — сказал Бенедикт, приближаясь к отцу. — Ты должен знать нас, не зря же тебя послали навстречу.
— Я — самодержец Порядка, а не мальчишка на побегушках! — заорал призрак, но тут же добавил, противореча предыдущим словам: — Приказано передать вам, чтобы немедленно убрались отсюда. Иначе будет очень плохо. Поняли? Все вон!
— Не сердись, папа, мы пришли забрать тебя из этого места, — защебетала Флора.
Казалось, король-призрак обозлился еще сильнее. Устрашающе взмахнув кулаком, он шагнул вперед, прорычав:
— У меня не может быть такой оравы ублюдков! Я узнаю только Бена.
Из его дальнейших криков стало ясно, что копия записана во времена, когда Корвин был еще совсем малюткой. Однако затем Оберон разглядел в толпе Фауста и забыл все прочие обиды. Глаза амберского владыки расширились, а рука потянулась к мечу.
— И этот здесь! — взревел призрак. — Самозванец, вздумавший отхватить бесполезное Отражение на окраине Реальностей!
Фауст мгновенно сообразил, что семейное сходство сыграло злую шутку: Оберон принял его за отца и, видимо, вознамерился отомстить царю Нирваны за какие-то очень старые обиды.
Не дожидаясь апогея конфликта, герцог обратился к помощи всех своих магических побрякушек. Амулеты послушно выплеснули целое стадо заклинаний, которые окутали Лабиринтов призрак и отправили обратно в обелиск супер-Козыря.
— Как ты это сделал? — запинаясь, спросила потрясенная Льювилла. — И зачем?
— Я думал, вам нужен другой призрак, постарше, — оправдывался нирванец. — Могу вернуть его, если хотите.
— Пожалуй, не стоит, — поддержал друга Корвин. — Но скажи — откуда у тебя такое кольцо? Похожий амулет был у Мерлина.
— Давным-давно я снял этот перстень с пальца отца.
— Такими штучками не швыряются, — напряглась Фиона. — Как ты его добыл?
— Подозреваете, что я замешан в отцеубийстве? — Фауст грустно улыбнулся. — Не бойтесь, мой папочка еще жив. Я бы даже сказал — уже жив.
Рэндом, скептически слушавший их диалог, вдруг осведомился, обращаясь к племяннику:
— Кстати, парень, ты забыл рассказать, где раздобыл свой спайкард. И почему дал ему такое странное имя — Карта-Шпион?
Вопрос поставил Мерлина в затруднительное положение. Подумав, он неуверенно произнес:
— Даже не знаю… Название родилось непроизвольно, словно перстень сам сообщил, как его зовут.
Он коротко рассказал, как нашел перстень в разгромленных покоях Бранда. Мерлин не стал уточнять, что обладает двумя спайкардами и уж тем более что побаивается их.