Изгнанники у Колодца Душ

Чалкер Джек Лоуренс

Нескольких полицейских Трелиг вычислил сразу. На груди у них красовалась особая эмблема – сдвоенное колесо с перекрещивающимися спицами. На всякий случай он решил считать полицейскими всех, у кого на груди было нарисовано сдвоенное колесо, пусть даже и без спиц.

Размеры и запутанность города, шум и уличная суета вполне устраивали бывшего советника: сейчас он хотел одного – раствориться в толпе. Конечно, он отдавал себе отчет, что рано или поздно столкнется с проблемами денег, еды и ночлега – тут не было ни крупных жирных насекомых, ни рощ. Он еще ничего не воровал по мелочи, но всегда думал, что запросто

справится с такой элементарной задачей.

Трелиг разглядывал массивные каменные здания, башни которых украшали разноцветные флаги. Самое большое из них, со множеством внушительных медных решеток и высокими чугунными воротами, унизанными остриями, цель которых состояла в том, чтобы отвадить нежеланных гостей, наверняка было королевским дворцом. У ворот стояли часовые, вооруженные пиками и арбалетами весьма зловещего вида. Немыслимо сложная эмблема на их груди ничем не отличалась от изображения на железной ограде.

Трелиг понял, что это – символ королевской власти.

Тем временем у него начало зудеть все тело. Кожа высохла настолько, что ему казалось, будто она вот-вот растрескается. И Трелиг поспешил к озеру. Это оказалось чудесное место. Освещенная лучами заходящего солнца вода, по мнению местных жителей, на редкость чистая, имела розоватый оттенок и была покрыта сетью маленьких островков.

Кое-где на берегах толпились макиемы, но это не создавало никаких проблем. Трелиг скользнул в озеро и тут же замерз. Однако ощущение холода быстро прошло, ему показалось, что вода потеплела. Холоднокровный, понял он наконец. Это не температура воды поднялась, а температура его тела снизилась до температуры окружающей среды.

Плыть оказалось так же просто, как прыгать. Его толкали вперед длинные задние ноги, снабженные перепонками, и он легко плыл по поверхности озера. Однако зуд в спине не прекращался, и он нырнул.

Тут же произошла странная вещь. Плотная, но прозрачная, как стекло, пленка опустилась на его глаза и защитила от проникновения воды. Изменилось и зрение: оно стало менее чувствительным к цвету, но зато во много раз увеличилась восприимчивость к переменам освещения. Нос Трелига закупорил внутренний клапан, причем бывший советник не испытывал никакого неудобства оттого, что не может дышать. Его заинтересовало, сколько времени макиемы могут провести под водой, и он решил это выяснить.

Трелиг сидел под водой до тех пор, пока ему это не надоело. Во всяком случае, не менее получаса. Постепенно у него возникло странное чувство, будто он каким-то образом все-таки дышит. Ни воздушного пузыря, ни жабр у макиемов не было, поэтому он решил, что его кожа может поглощать содержащийся в воде кислород.

Он вынырнул возле одного из островков и осмотрелся. Начинало темнеть. На улицах города загорались огни – и это были не только факелы, хотя и их хватало; нет, эти странные светильники оказались газовыми лампами. Трелиг понял, что макиемы достигли пика своих технологических возможностей.

Огромный дворец, стоявший на самом высоком холме, ярко освещали факелы и разноцветные газовые лампы. Он полностью соответствовал описанию дворцов из волшебных сказок, причем ощущение нереальности скорее всего было вызвано намеренно.

Трелиг быстро поплыл к берегу. Ему отчаянно захотелось есть, да и дел впереди накопилось немало. Он испытал легкий шок, когда, выбравшись из

воды, окунулся в тягостно горячий воздух. Впрочем, его тело мгновенно привыкло, и он бодро направился в город.

Первым делом Трелига интересовал характерный для всех крупных городов квартал питейных заведений самого низкого пошиба, но после длительных поисков он понял, что потерпел неудачу. Он видел кучу баров, в которых здоровенные лягушки, развалившись в удобных креслах, потягивали пиво и другие спиртные напитки из необычайно широких кружек с узкими ручками. Одна сторона такой кружки, плоская и составляющая тупой угол с дном, позволяла пить, лишь слегка закидывая голову назад.

Но кабаков не было.

"Кстати, борделей тоже", – отметил про себя бывший советник. Казалось, что макиемы вообще не занимаются сексом. Трелиг не видел ни романтических парочек, ни ухаживания – в барах сидели дружеские компании, смешанные и однородные, и ничто не напоминало о сексе. Даже он, молодой, крепкий макием, не испытывал никакого возбуждения, оказываясь рядом с представительницей женского пола. Подобная фригидность общества наблюдалась в комм-мирах, где нормой было клонирование и секс-нейтральность, но здесь существовали два четко различимых пола. Ладно, этой загадкой он займется позднее.

В своих странствиях Трелиг не заметил, как пролетело время. Наступил вечер. Городские жители отдыхали в своих домах, либо прямо на улице, либо, спасаясь от шума, на крышах. Регулярно проходили патрули.

Он решил направиться в предместье, в ту сторону, откуда пришел. Может быть, что-нибудь произойдет само собой; в крайнем случае он всегда сможет найти ту поляну, на которой проснулся, а если она, к его несчастью, окажется чьей-нибудь собственностью, он сумеет использовать ее в качестве временной базы.

* * *

Макиемка была послана ему самим небом. Трелиг подумал, что это, наверное, состоятельная фермерша, явившаяся в город, чтобы провести приятный вечерок. Без татуировки. Молодая и очень маленькая.

Но главное – мертвецки пьяная.

Прыгать она уже не могла и едва передвигала ноги, то что-то бормоча себе под нос, то начиная орать песни таким дурным голосом, что это было слишком даже для Трелига. В конце концов, попытавшись прыгнуть, барышня не удержала равновесие и скатилась в канаву. В чудесную, темную дренажную канаву.

– Ах, дерьмо! – радостно вскрикнула она. И через нескольких секунд из канавы раздался оглушительный храп.

Трелиг прыгнул за ней. Ночью он видел не хуже, чем прежде, и, несмотря на темень и грязь, ситуация казалась ему вовсе не безнадежной.

Загулявшая фермерша лежала на спине, широко раскинув длинные задние ноги. Быстро оглядев ее, Трелиг понял, как и откуда макиемки отправляют малую и большую нужду, но надо было иметь буйное воображение, чтобы причислить эти органы к половым. "Прелестная маленькая загадка, – подумал он иронически. – Похоже, я так ничего и не узнаю об их половой жизни". Он перешел к другим, более насущным проблемам и осторожно потрогал то место, где у нее внутри находилась сумка для продуктов и прочих вещей. Там, несомненно, что-то лежало, не исключено, что мешочек с деньгами. Секунду Трелиг колебался, а затем ударил пьянчужку ногой. Она никак не отреагировала. Он ударил сильнее. По-прежнему ничего.