Изгнанники
Шрифт:
– Но зачем всё это?
– Странный вопрос, – лицо ольта отразило недоумение. – А зачем ты взялся отбивать пленников?
– Рабство – отвратительная вещь, – буркнул Ривллим. Его отец и мать пережили плен – хвала богам, не очень долгий.
– Если я скажу, что десятка должна была перебить беглецов и сжечь дотла все окрестные деревни, что изменится? Раз уж взялись противостоять, надо идти до конца. Иначе выйдет, что мы обрекли на смерть гораздо большее количество людей.
– Людей? – удивилась девушка. –
– Людей, – повторил ольт. – Все мы люди, эллено, – его глазницы сверлили Фиар. – Все мы достойны жизни.
– Ясно, – воин понял, что окружающий мир таков, каким он кажется. – Я готов обсуждать.
– Чуть позже, – ольт помахал кому-то рукой и два всадника, ранее не замеченных, направились к ним. – Нам привезли поесть. А Фиар обнаружила кое-какое снаряжение. Судя по всему, тайник шалиритов.
Фиар кивнула, поджав губы в иронической усмешке.
– Что с освобождёнными?
– Уходят в лес. На восток от Башен, куда шалириты пока не отваживаются заходить. Во все окрестные поселения отправлены гонцы. – Ольт повернул лицо в сторону Фиар, которая откровенно скучала. – Думаю, лучше поговорить о том, что нам делать.
– Как быстро ты во всём разобрался!
– Я уже говорил, что родился примерно в это время. Кочевники вторгались и в северные леса; вот этим, – ольт прикоснулся к пустым глазницам, – я тоже обязан им.
– Сколько… вам… тебе тогда было лет? – спросила Фиар, неожиданно робко.
– Сорок шесть лет, – последовал ответ. Тень пробежала по лицу ольта. – Я предпочёл бы не обсуждать эту часть моего прошлого.
Быть слепым четыре с половиной тысячи лет!
Как сильно для этого нужно любить жизнь, подумал Ривллим мрачно. Последние сомнения, имеет ли он право как-то вмешиваться в здешние дела, растворились бесследно. Здесь тоже есть Меорн, ему тоже угрожает уничтожение. Значит, право есть.
Да и выбор-то не очень велик.
VI
– Тебе приходилось тайком проникать на территорию врага? – поинтересовался Вемкамтамаи. – Не разведывать и наблюдать, а просачиваться в укреплённые места, наносить внезапные удары и всё такое?
– Не доводилось, – признался воин.
Ольт вопросительно «посмотрел» на Фиар. Та тоже покачала головой.
– Мне и на войне-то настоящей бывать не приходилось, – пояснила она. – А было бы интересно.
Воин недоумённо посмотрел на неё.
– Похоже, ты не знаешь, чего хочешь, хелауа, – заметил он раздражённо. – Правда, твоё любопытство будет удовлетворено в полной мере.
Фиар махнула рукой и отвернулась.
– Понятно, – ольт поднялся. – Тогда решено. Я с помощниками отправляюсь в сторону
Все трое поднялись, и ольт слегка поклонился сначала Фиар, затем Ривллиму.
– Да не оставит нас Хранительница, – закончил он и направился к одному из привязанных коней.
Взвилось и осело облако пыли, взбитой множеством копыт.
– Ну вот, – воин поглядел на содержимое давешнего тайника. Они остались вдвоём; те, кто не поехал с ольтом, ушли на восток, забрав и пленных шалиритов. – Сейчас узнаешь, что такое настоящая война. Где не бывает «честного боя».
– Я и не отказываюсь, – девушка уселась перед грудой разного оружия и повернула лицо к воину. – Ну что, пошли расставлять ловушки?
– Яд, огонь и стрелы, – задумчиво произнёс Ривллим, поднимаясь на ноги. – Кто бы только мог подумать.
Порох был известен давным-давно; первые алхимики получали от властей щедрую помощь только для того, чтобы открыть новые способы того, как навредить человеку – взрывом ли, ядом, болезнью или чем-нибудь ещё. У историков должно остаться впечатление, что положительные, во всех смыслах полезные открытия стали возможны только благодаря не меньшему числу открытий, опасных для самого существования жизни.
Ривллим знал, что порох и прочая пиротехника – жидкий огонь, ольдисан, к примеру – были известны ещё его предкам. Видел он и последствия применения подобного оружия. С точки зрения простых солдат и мирных жителей, на землях которых война не забывала собирать причитающуюся дань, последствия были ужасными.
Применение подобного пошло на убыль; причём как-то исподволь. Никто не знал отчего, но наиболее разрушительные достижения неизменно оказывались под запретом. Возможно, на то была воля богов; возможно, доставало и воли смертных. Сейчас Ривллим видел перед собой коллекцию исключительно эффективного запрещённого оружия. Интересно, как Вемкамтамаи улаживает споры с совестью?
– Я знаю, о чём ты думаешь, – Фиар взяла в руки арбалет и поразительно ловко взвела его. – Всё это оружие должно быть запрещённым, верно?
– Верно.
– Шалириты охотно используют яд, огонь и проклятия. Они не считают жизнь человека настолько ценной, чтобы так беспокоиться о ней. Людей много. Земли мало. Выживает сильнейший.
– Кто это тебе сказал?
– Один из пленников. Он долго разглагольствовал о том, что «низшие народы» будут стёрты с лица земли; что им, потомкам Шалир, необходимо пространство и богатства природы и всё такое прочее. Оказалось, правда, что скулить и просить о пощаде он умеет так же хорошо, как и низшие народы.