Изгои Авроры
Шрифт:
– Погодите, давайте разберемся спокойно!
Я постарался произнести это как можно дружелюбнее, но староста не унимался. Моя история в его изложении обрастала все более пугающими подробностями.
Я обратился к Вождю в поисках поддержки:
– Ну хоть ты-то им скажи!
Вождь придержал рвущуюся ко мне Ксоко, подмигнул мне и незаметно для окружающих, не поднимая руки, сложил пальцы в знак «окей». Вслух, однако, сказал:
– Уважаемый Куохтемок, мистер староста! Не понимаю, о чем он. Первый раз его вижу.
И все так же украдкой показал мне – проваливай, мол, отсюда, я их отвлеку:
– Господа, это какой-то бродяга. Давайте
Вот ведь пиндос ушлый, чертов бизнесмен! Ладно, потом разберемся…
Я попятился. Решил, что сваливать лучше тем же путем, каким и пришел, главное – не сталкиваться больше с горгульями или стражниками.
А староста начал новую песню, теперь обвиняя меня в организации нападения на деревню. Собралась небольшая толпа зевак, причем состояла она из моих хороших знакомых. Я разглядел Ачи с Кенучином, Куечучу, еще несколько местных, которым помогал по мелочам. Все стояли с каменными лицами – что-то там Эфир пересчитывал в их НПСных мозгах. Но хоть живы остались. Или это уже респ произошел?
Заступаться за меня никто не собирался. Наоборот, с каждой фразой старосты они либо доставали оружие, либо подбирали камни и палки с земли.
Прилетело несколько микроуведомлений об ухудшении репутации с жителями деревни. Я не стал читать, просто отходил без резких движений, стараясь как можно быстрее покинуть площадь.
«В Эфире! Внимание, за нарушение законов Уасиока – в частности, за незаконное проникновение в чужой дом и за нападение на старосту, а также за организацию нападения на деревню – вас изгоняют из племени Дубовокожих. Немедленно покиньте территорию Уасиока, или стража получит приказ вас арестовать. Репутация при общении с племенем и жителями Уасиока понижена, текущий статус – враждебный».
«В Эфире! Вы получили новое достижение: изгой Уасиока. Повышена репутация среди изгоев всех племен Авроры».
Эфир в своем репертуаре, в каждую бочку дегтя добавит-таки ложечку меда. Но как-то это не смешно уже – из гильдии монстролов выперли, из деревни прогнали…
Пока я читал уведомления, в меня прилетела первая палка, а потом и камень. Правильно говорят – любовь толпы переменчива. Еще несколько недель назад устраивали пир, а теперь камнями кидаются.
Я увернулся, пытаясь разглядеть хоть каплю сочувствия в глазах своих недавних сородичей. Но лишь у Ачи что-то мелькнуло – он, по крайней мере, ничем не пытался в меня швырнуть. А на остальных лучше было бы вообще не смотреть, чтобы не расстраиваться. И пусть они – неписи, но все же эту деревню я считал своим домом…
Кусок известняка угодил мне в лоб, избавив от излишней сентиментальности. К тому же вокруг похолодало – приближались горгульи. Я быстро прикинул – из ценного тут у меня только статуэтки ягуаров в личном убежище, но их можно будет заново привязать потом к любому помещению со статусом «дом», так что вещи собирать не нужно. Говорить прощальные речи я тоже не собирался – сделал всем ручкой и, пока не ловят, рванул к околице.
Ворота починили еще не полностью. Одну створку как раз ставили на место два гнома, вторую же – обугленную, с гигантской круглой дырой, оставленной фаерболом, – покачивал ветер с негромким скрипом. А за воротами меня уже ждали.
Там маячила крупная фигура моего любимчика
Именно гладиатор со своим трезубцем и ловчей сетью выглядел сейчас опаснее остальных. Впрочем, все они держались уверенно, даже нагло – этакая смесь гопников и повелителей жизни. В Таламусе такие частенько встречались, сбивались в стайки и караулили жертв на выходе после уроков…
Я приостановился. Сзади уплотнялась толпа деревенских жителей, готовых броситься на меня. Оттуда прилетело еще несколько камней, намекнув, что мне не стоит задерживаться в деревне.
Краем глаза я заметил Ксоко, она огибала местных, двигаясь к выходу параллельно со мной. Я на всякий случай проверил статус отношений с ней и облегченно выдохнул – тут все было в полном порядке, статусу побратимов оказался нипочем мой ярлык изгоя. Значит, помощь хоть какая-то будет. Хотя Вождь, конечно, козлина со своими интригами и планами по захвату территории – мог бы и вписаться на драку с хулиганами. А то получается, что за меня готова вступиться только девчонка. Впрочем, ладно, я уже не ученик Таламуса, нечего мыслить детскими категориями…
Толпа приблизилась, камни полетели прицельнее. Шагнув к воротам, я пролез наружу через дыру. Раскинул руки и улыбнулся «гопникам», намереваясь без долгих приветствий ударить первым.
Очень не хватало кулака обезьяны, аж рука чесалась. Приходилось рассчитывать лишь на то, что было в наличии. Я закрыл глаза, с шумом втянул носом воздух, потянулся, будто зачерпывая силу приона…
И закашлялся. Пусто.
Что-то бултыхалось на донышке, но это были жалкие крохи. Вместо тучи злобных насекомых «Проклятого роя» материализовалась всего одна пчелка, да и та какая-то дохленькая. Вспомнилось, что смерть и возрождение – лучший способ прионной детоксикации. То есть я, в общем-то, и не забывал об этом, но на себе прежде не испытывал…
А Гриндуум, напрягшийся поначалу, теперь издевательски заржал. Он тоже не стал тратить время на приветствие, гаркнул: «Брать живым!», и они стали расходиться, окружая меня полукольцом. Гладиатор начал раскручивать сеть, и я выстрелил в него из обреза. Прицелился так себе, попал в ногу, однако патрон был парализующий. Гладиатор споткнулся, удержался на ногах, но выронил сеть, что и было мне нужно.
«Ксоко!» – крикнул я; это прозвучало, как боевой клич. Я не видел ее, но знал, что она уже рядом. И девочка не подвела. Такое заклинание у нее я наблюдал впервые – будто грабли с метровыми зубьями поднялись из-под земли в двух местах, по бокам от четверки моих врагов. С чавкающим звуком «грабли» принялись бешено теснить Гриндуума и его прихвостней.
– Беги, Форест! – услышал я за спиной смех Ксоко; подумал мельком – вот ведь набралась непись от нас с Вождем дурацких словечек. – Надолго я их не задержу! Валим, окей?
Окей, окей, дважды повторять мне не надо. Когда «грабли» потеряли свою силу, мы уже были у кромки леса.
Глава 2
Очень хотелось подраться – и обиду выместить, и разжиться шмотом с наемников. Вряд ли этот шмот окажется ценным, но в моем текущем положении все сгодится.