Изгои (Часть 4)
Шрифт:
– Да, хорошо бродить и дышать свежим воздухом, – промолвил Арбалет, немного озадаченный туманными философскими откровениями Семёна, – Эх, сейчас бы проглотить какую-нибудь захудалую отбивную, а то в брюхе что-то урчит постоянно.
Да, действительно, в зоне – постоянный голод. У Арбалета организм молодой, ежедневные тренировки забирали последние скудные калории. Есть хотелось всё время. Дошло уже до того, что ночью во сне ему снился чёрный хлебушек. Но стойкий Арбалет уже начинал привыкать к этому истязающему чувству непрерывного голода. Но и пожилого Семёна тоже достала вегетарианская лагерная диета.
– Здешний народ, который колется и участвует в крысиных бегах, кушать-то особенно и не хочет.
– Ты, Семён, наверное, хотел сказать «кучи говна».
– Да, так будет вернее. Невозможно представить, что тут будет твориться летом. Конечно, администрации выгодно, чтобы никто ничего не замечал, а для этого у неё всегда в продаже дешёвые наркотики. Вот большинство зеков и старается одеть розовые очки, чтобы не видеть этот безумный мир. А ещё. Администрация придумала такой интересный крюк: если зек попадался и водворялся в ШИЗО за наркоту, снять 62 статью было ему практически невозможно, и приходилось задерживаться в этом проклятом бомжатнике до конца срока. Такой порядок и сейчас действует. Полнейший абсурд: администрация колонии торгует наркотой, а за употребление купленных у неё же наркотиков отдельных зеков карает. В общем, картина получается далеко не радужная. Все стараются за кратчайший срок снять 62-ю наркоманскую статью и разъехаться по своим областным лагерям, лишь бы поскорей убрать отсюда ноги и туберкулёз не подхватить.
«Да», – невесело думал про себя Арбалет, – «Действительно, гиблое место. Таких, наверное, нет на всей планете. Люди здесь просто и хладнокровно уничтожаются, а жизнь человеческая и гроша ломаного не стоит. Но именно в таких местах жизнь показывает все свои скрываемые от рядовых граждан стороны. Какая она есть на самом деле. Но люди живут и выживают везде, ко всему привыкают и даже находят себе задушевных друзей».
– Ничего, Семён, в жизни ничего случайного не бывает, и мы находимся именно там, где и должны сейчас находиться, – Арбалет дружески похлопал своего закадычного собеседника по плечу. – Ну, всё, Семён, пошли. Скоро отбой. Пришла пора всё позабыть в нежных объятиях Морфея.
– Да ты, Арбалет, оказывается поэт. В самом деле, расстраиваться не надо. Всё проходит, а то, что нас не убивает, делает сильней.
– Да, Семён, ты прав, как и всегда.
Бодро, в приподнятом настроении зашли они в свой временный отряд.
На следующий день было назначено распределение по отрядам. Арбалет уже знал, куда и на какой отряд он попадёт. Подсуетились друзья, по своим каналам и блатным знакомствам и затянули к себе на 5-й отряд. Отряд этот был разделён на десять кубриков по десять человек. Братва с Урала занимала один из таких кубриков. Нашлось свободное место, куда и собирались поместить Арбалета. После распределения, когда он собирал вещи, оказалось, что его старший товарищ, интересный собеседник Семён, тоже по чистой случайности, попал на 5-й отряд.
В конце 90-х годов волна наркомании буквально захлестнула матушку-Россию, разрастаясь как снежный ком и давя всё
Уральские ребята тоже на отряде стояли неплохо, имели своё слово, к их мнению прислушивались. Смотряга за бараком всегда тянул их на сходняки, касающиеся барачных проблем и других вопросов. В общем, их уважали по жизни. Да и они знали себе цену, жили по понятиям. Наркотической зависимости старались избежать, не конфликтовали с другими зеками, держали себя в хорошей физической форме, ну и самое главное, всегда стояли друг за друга. А тут ещё и Арбалет подъехал. Словом – ништяк (то есть жить можно).
Вечером на отряде в кубрике у уральских народу набралось… не провернёшься. Ребята организовали достойную встречу. Потеплело на душе у Арбалета. Хорошо!
Пили крепкий чай «Смачный купец», гоняли по кругу чифир, травили анекдоты и разные байки.
Димыч сидел рядом и вводил новоприбывшего друга в курс дела, знакомил со смотрящими.
– Это Череп-Черепуха. – махнул он рукой на долговязого, чёрного как цыган зека.
Все руки черепа были в татуировках, а лысый череп вполне соответствовал его многообещающей кликухе. На встрече смотряга Череп был явно под кайфом, убитый, еле открывал глаза, но когда открывал их, почему-то старался смотреть на окружающих свысока. Чем-то он сразу не понравился Арбалету, который на каком-то подсознательном уровне почти никогда не ошибался в оценке людей. В суматохе компанейского веселья, он ещё не понимал, что отталкивало его от этого типа. В такой момент вникать было некогда. Как говорится, поживём – увидим.
– Это – глыба, – продолжал представление особо важных особ Димыч, – он за игрой смотрит.
Глыба, естественно тоже под кайфом, но ведёт себя попроще, не столь высокомерно, как Череп. Глыба здоров как бык, ростом под два метра. Большие всегда добрее, и душа у них нараспашку. …Но с первого взгляда было заметно, что он находится под влиянием Черепа, является его силовой марионеткой.
Познакомился Арбалет и с остальными подручными смотрящего: Шкет, Кривой, Охап и ещё человека три, мельком промелькнувшие перед глазами в суматохе «торжественной» встречи.
Вот так и прошло первое знакомство с отрядными авторитетами, чёрной костью, местной, так сказать, Элитой. Арбалет постарался всех внимательно рассмотреть, сложить о каждом первое впечатление, всё проанализировать. После отбоя, когда закончились разговоры и все улеглись спать, Арбалет, который никогда не спал первую ночь на новом месте, долго размышлял о прошедшей встрече, вспоминал, кто какое оставил впечатление. Ничего, разберёмся. Жизнь покажет, кто есть кто.
Потекли обычные сероватые лагерные будни. Постепенно происходило и более глубокое знакомство с колонией и её обитателями. Вообще знакомых оказалось весьма немало из тех, с кем отбывал по общему режиму. Сидят в основном одни и те же «избранные» лица. Наркот.зон в стране всего три: две общего режима, строгого – одна. Практика жизни печально доказывает, что наркомания как болезнь в этих «богоугодных» заведениях не лечится, а только прогрессирует. С общего режима все дружно, рано или поздно, перекочёвывают на строгий… дальше уже ехать некуда.
Итак, пришла пора потихоньку вникать в своеобразную лагерную жизнь, налаживать на новом месте контакты, решать бытовые проблемы. Через полтора месяца после выхода в отряд, Арбалет уже прекрасно освоился в новой обстановке, основательно вник в тонкости хитроумной лагерной политики, словом, жить можно и у чёрта на рогах.
Каждый вечер в 18 часов Арбалет уходил со своими ребятами на спортплощадку. Усиленно и подолгу тренировались. Весело обсуждали нелепые зигзаги причудливой лагерной жизни.