Изгоняющий дьявола

Блэтти Уильям Питер

– Как я тебя люблю!

Регана выбежала из комнаты.

– Малыш, надень новое платье! – крикнула ей вдогонку Крис.

– Тебе хотелось бы опять стать одиннадцатилетней девочкой? – задумчиво спросила Шарон.

– Это предложение?

Крис глянула на письма и начала безразлично раскладывать исписанные листки.

– Ты его принимаешь? – настаивала Шарон.

– Со всеми заботами, которые у меня сейчас? И со всеми воспоминаниями?

– Да.

– Ну уж нет.

– Подумай хорошенько.

– Я думаю. – Крис подняла письмо с прикрепленным впереди

конвертом. Джаррис. Ее агент. – Кажется, я просила его пока ни о чем мне не писать.

– Прочитай, – предложила Шарон.

– А что такое?

– Я читала его сегодня утром.

– Что-нибудь хорошее?

– Великолепное. Они хотят взять тебя режиссером, – ответила Шарон и сделала очередную затяжку.

– Что?!

– Прочитай письмо.

– О Боже, Шар, ты не шутишь? Крис вцепилась в письмо и начала жадно пробегать его глазами: – «...Новый сценарий... триптих... студия просит сэра Стефана Мора... При наличии согласия на...» Я буду режиссером!

Размахивая руками, она заверещала от радости:

– О Стив, ты ангел, ты не забыл!

Они снимали какой-то фильм в Африке. Он здорово напился. Сидя в шезлонге, на закате дня, Стив как-то сказал ей, что ему нравится работа актера. «Ерунда, – ответила Крис. – Ты знаешь, что такое настоящая работа? Самому ставить фильмы!» – «Согласен». – «Надо сделать что-то свое собственное, я имею в виду что-то такое, что будет жить потом». – «Ну и займись этим сама». – «Я пыталась, но меня не берут». – «Почему?» – «Им кажется, что я не справлюсь с монтажом». Дорогие воспоминания. Теплая улыбка. Милый Стив!

– Ма, я не могу найти платье! – крикнула Регана.

– В стенном шкафу! – ответила Крис.

– Уже смотрела!

– Сейчас иду! – На секунду Крис задумалась, взглянула на письмо и поникла. – А вдруг ерунда какая-нибудь и не в моем стиле?

– Да вряд ли. Мне кажется, фильм стоящий.

– Ну да, ты всегда считала, что в фильмы ужасов надо вставлять комедийные эпизоды.

Шарон засмеялась.

– Мама!

Крис медленно встала.

– У тебя сегодня свидание. Шар?

– Да.

Крис покосилась на корреспонденцию.

– Тогда иди, а с остальной ерундой разберемся завтра.

Шарон встала.

– Хотя подожди-ка. – Крис что-то вспомнила. – Одно срочное письмо надо отправить сегодня же.

– Хорошо. – Шарон взяла блокнот и приготовилась записывать.

– Ма-а-а-м! – Регана уже подвывала от нетерпения.

– Подожди, я сейчас, – попросила Крис Шарон.

Шарон глянула на часы.

– Крис, мне уже пора заниматься созерцанием.

Крис пристально и с чуть заметным раздражением посмотрела на нее. За полгода ее секретарша вдруг превратилась в «искательницу спокойствия». Началось это с самогипноза еще в Лос-Анджелесе, а потом закончилось буддийским песнопением. Последнее время, пока Шарон жила под одной крышей с Крис, в доме поселилась апатия, сопровождаемая безжизненными, унылыми напевами «Nam myoho renge kyo» («Крис, ты просто повторяй эти слова, ничего больше, и твои желания исполнятся, и все будет так, как ты хочешь...»). Эти завывания

доносились до Крис и днем, и ночью, и чаще всего именно тогда, когда она разучивала роль.

– Можешь включить телевизор, – великодушно разрешила Шарон своей хозяйке. – Все нормально. От песнопения меня никакой шум не отвлекает.

На этот раз она собралась заниматься трансцендентальным созерцанием.

– Шар, неужели ты действительно веришь, что вся эта чепуха может хоть каким-то образом помочь тебе? – равнодушно спросила Крис.

– Это меня успокаивает, – ответила Шарон.

– Понятно, – сухо отчеканила Крис и пожелала Шарон спокойной ночи. Она не напомнила про письмо и, выходя из кухни, пробормотала: – «Nam myoho renge kyo».

– Повторяй эти слова минут пятнадцать или двадцать! крикнула ей вдогонку Шарон. – Может, это и тебе поможет!

Крис остановилась и хотела возразить, но передумала. Она поднялась в спальню Реганы и сразу же подошла к стенному шкафу. Регана застыла посередине комнаты и внимательно вглядывалась в потолок.

– Что такое? – забеспокоилась мать.

Крис пыталась найти платье. Бледно-голубое, ситцевое. Она купила его неделю назад и хорошо помнила, что повесила платье в стенной шкаф.

– Странный шум, – заметила Регана.

– Я знаю. У нас завелись друзья.

– Разве? Какие? – Регана перевела взгляд на мать.

– Белки, крошка моя, белки на чердаке.

Ее дочь была брезглива и терпеть не могла крыс. Даже мыши приводили ее в ужас.

Поиски платья не увенчались успехом.

– Мам, посмотри, его тут нет.

– Вижу, вижу. Может, Уилли случайно бросила его в стирку? – Как будто исчезло.

– Ну, ладно. Надень тогда синее, оно тебе тоже идет.

* * *

Они пошли в кафе. Крис довольствовалась салатом, а Регана после супа с четырьмя булочками и жареного цыпленка уплетала шоколадный коктейль, полторы порции пирога с голубикой и кофейное мороженое. И куда это все умещается? В кости идет, что ли? Девочка была очень худенькая.

Крис докурила и, медленно допивая кофе, посмотрела в окно. Темная вода Потомака застыла в каком-то ожидании.

– Какой хороший был обед, мам.

Крис повернулась к ней и, как это часто с ней случалось, увидела в своей дочке Говарда. Она тут же перевела взгляд на тарелку.

– А пирог не будешь доедать? – спросила Крис.

Регана опустила глаза.

– Я наелась конфет.

Крис потушила сигарету и улыбнулась:

– Тогда пошли.

* * *

Около семи они были дома. Уилли и Карл уже вернулись. Регана сразу побежала в детскую, чтобы побыстрее закончить птицу для матери. Крис пошла на кухню за письмом. Уилли варила кофе в старой кастрюльке без крышки. Она была раздражена и недовольна.

– Привет, Уилли, как кино? Хорошо провели время?

– Не спрашивайте. – Она бросила щепотку соли и немного яичной скорлупы в булькающее содержимое кастрюльки. Да, они сходили в кино, объяснила Уилли. Она хотела посмотреть кино с участием «Битлз», но Карл настоял на своем: ему приспичило пойти на фильм про Моцарта.