Изгоняющий дьявола
Шрифт:
– Привет, Крис! Я зашел попрощаться.
– О, я очень рада! Я как раз сама собиралась к вам. – Она сделала шаг назад. – Заходите.
– Да нет, не стоит, Крис. Я знаю, что вам некогда.
Крис молча взяла его за руку и втащила в зал:
– Прошу вас. Я как раз собиралась выпить кофе.
– Ну, если вы уверены, что...
Она была уверена. Они пошли на кухню, сели за стол, выпили по чашечке кофе, поговорили о мелочах, а в это время Шарон и Энгстром продолжали заниматься багажом, бегая по всему дому.
Крис заговорила о Мэррине:
– Регана ничего не помнит, – произнесла она. – Простите. Иезуит молча кивнул. Крис взглянула на свой нетронутый завтрак. На тарелке все еще лежала роза. Она взяла ее и в задумчивости повертела в руках стебелек.
– А он так и не увидел ее, – прошептала Крис, ни к кому не обращаясь. Потом посмотрела на Дайера и встретила его взгляд.
– А как вы думаете, что же произошло на самом деле? Как неверующая, – тихо спросил он, – вы считаете, что она и в самом деле была одержима?
Крис опустила глаза и задумалась, продолжая поигрывать цветком.
– Что касается Бога, то я действительно в него не верю. До сих пор. Но когда речь идет о дьяволе, тут совсем другое дело. В это я поверить могу. И я верю. В самом деле! И не только после того, что случилось с Рэгс, а вообще. – Она положила цветок. – Вот вы обращаетесь к Богу. Представьте, сколько он должен отдыхать от наших просьб и молитв, чтобы они ему не надоели, если он, конечно, существует. Вы понимаете, о чем я говорю? А дьявол постоянно сам создает себе рекламу. Он везде, он всюду совершает сделки.
– Но если все зло мира заставило вас поверить в существование дьявола, то что вы скажете насчет всего добра, которое есть в мире?
Она задумалась и отвела глаза в сторону. Потом посмотрела на тарелку.
– Да... да, – тихо согласилась Крис. – Об этом стоит подумать.
Со дня смерти Карраса печаль настолько глубоко вошла в ее сознание, что оставалась в нем и по сей день. Хотя впереди она предвидела светлые дни и все время вспоминала слова Дайера, которые он произнес, провожая ее до машины после похорон Карраса.
– Вы не могли бы зайти ко мне? – спросила она тогда.
– Я бы с удовольствием, но боюсь опоздать на праздник, – ответил он.
Крис была поражена.
– Когда умирает иезуит, – пояснил Дайер, – у нас всегда праздник. Для него это только начало, и мы должны отметить это событие.
У Крис мелькнула еще одна мысль.
– Вы говорили, что у отца Карраса была проблема с верой? Дайер кивнул.
– Я не могу в это поверить, – сказала она. – Я никогда в жизни не встречала такой набожности.
– Такси уже здесь, мадам, – доложил появившийся Карл.
Крис вышла из задумчивости:
– Спасибо, Карл. Все в порядке. – Она встала, и Дайер вслед за ней поднялся из-за стола.
– Нет-нет, вы оставайтесь, святой отец. Я сейчас вернусь. Я только
Крис ушла, а Дайер вновь принялся размышлять над последними непонятными словами Карраса, над криками, которые слышали перед самой его смертью. Здесь что-то скрывалось. Но что? Этого-то он и не понимал. И Крис, и Шарон вспоминали только какие-то смутные обрывки фраз. Дайеру отчетливо вспомнилась затаенная радость в глазах умирающего священника. Этот странный блеск не давал ему покоя, было в них что-то похожее на... триумф? Дайер не был уверен в этом, но от такой мысли ему почему-то стало легче.
Он встал, вышел в зал, прислонился к двери и, засунув руки в карманы, молча стал наблюдать, как Карл помогает укладывать багаж в такси. Воздух был горячим и влажным. Дайер вытер взмокший лоб и услышал, что Крис спускается вниз. Она вышла, держа Регану за руку. Мать и дочь подошли к Дайеру, и Крис поцеловала его в щеку, а потом, коснувшись его рукой, заглянула прямо в глаза.
– Все в порядке, – сказал он и улыбнулся. – Мне почему-то кажется, что все будет хорошо.
Крис кивнула:
– Я позвоню вам из Лос-Анджелеса. Ждите.
Дайер посмотрел на Регану. Она нахмурилась, взглянув на него, будто вспоминая что-то, потом протянула руки. Дайер нагнулся, и она его поцеловала.
Крис отвернулась.
– Ну, пошли, – сказала она, взяв Регану за руку. – Мы опоздаем, кроха. Пошли.
Дайер, не отрываясь, смотрел, как они шли к машине, и махал им на прощание. Крис послала ему воздушный поцелуй и быстро села в такси вслед за Реганой. Карл уселся рядом с шофером, и такси тронулось. Дайер дошел до поворота и все смотрел им вслед. Вскоре машина повернула за угол и скрылась. Сзади раздался скрип тормозов. Священник оглянулся и увидел полицейскую машину, из которой выходил Киндерман. Детектив не спеша обошел автомобиль и проковылял к Дайеру, приветливо махнув ему рукой.
– Я пришел попрощаться.
– Вы опоздали.
Киндерман остановился и поник. – Уже уехали?
Дайер кивнул.
Киндерман посмотрел на улицу и горестно покачал головой. Потом обратился к Дайеру:
– Как девочка?
– Все в порядке.
– Это хорошо. Очень хорошо. А остальное меня не интересует. Ну, ладно. Надо возвращаться на работу. До свидания, святой отец.
– Он повернулся и шагнул к машине, потом Остановился и, раздумывая о чем-то, уставился на Дайера.
– Вы ходите в кино, отец Дайер?
– Конечно.
– У меня есть контрамарка. – Он поколебался секунду и добавил: – На завтрашний вечер в «Крэст». Вы не хотите составить мне компанию?
Дайер стоял, засунув руки в карманы – А что там идет?
– "Высоты Вутеринга".
– А кто играет?
– Хатклиффа – Джэки Глизон, а Катерину Эрншоа – Люси Болл.
– Я уже смотрел, – ответил Дайер.
Киндерман молча посмотрел на него и отвернулся.
– Еще один, – пробормотал он. Потом вдруг подошел к Дайеру, взял его под руку и повел по улице.