Изгоняющий
Шрифт:
— Дядюшка, ты пьян? — озвучил догадку парень.
— Проницательный юноша! — фыркнули с той стороны. — Где же была твоя проницательность, мой милый племянник, когда ты лез в карман ростовщика?
— К тебе кто-то приходил? — сердце Арчи вылетело из груди.
Молчание и ответ:
— Нет. Но это не означает, что я не ждал подобной встречи! Кары небесные! Если бы я знал, что от симпатичного карапуза в моей жизни будет столько мук, я бы лучше следил за своей покойной сестрой! Я бы оберегал ее и сдувал пылинки! Может быть тогда, мои плечи не узнали бы ноши в твоем обличии! Весь день! Весь день я как на
— Почему серебряном?
— То есть тебя только это из всей моей речи заинтересовало?! Святой Лука!
— Успокойся, старый родственник. — Миролюбиво пошел на мировую Арчи. — Я жив. И проблема с долгом улажена. Я расплатился с ростовщиком.
— Не лги мне, мой мальчик! — строго произнес священник.
— Я не вру. Сегодня я выплатил долг. Поверь.
— И откуда ты взял столько денег? Только не нужно рассказывать, что заработал. Я не поверю не единому твоему слову.
— Взял ссуду в банке. Под грабительский процент на долгие годы. — Скрипя сердцем солгал Арчи. — В месяц не такая уж и большая сумма. Смогу потянуть.
— Банк дал тебе денег? — скептически хмыкнул дядя Лука.
— Я молод. Такие олухи самые перспективные клиенты. С нас можно получить неплохие дивиденды.
— Так, стало быть, ты явился, чтобы рассказать мне об этом?
— А еще просить совета. — Признался Арчи.
— Так! Ну что ты еще успел натворить, мальчуган?!
— Да почему сразу натворить?! — обиделся Арчи.
— Потому что я знаю тебя очень давно. Ты всегда отличался самостоятельностью, а совета просил лишь когда уже сам влипал во что-то с головой. Ты весь в мать! И пусть ее жизнь я сберечь не смог, твою обещал!
— Вот бы и следил тогда лучше. — Огрызнулся молодой человек.
— Кары небесные! Я ведь живу праведной, безгрешной жизнью! Взываю, где же справедливость? За что я заслужил подобное! Где согрешил?
— Вот именно поэтому наши встречи проходят здесь, в исповедальни. Так, ты по крайней мере, не сможешь встать и просто уйти! Как делал раньше!
— Неблагодарность тоже грех!
— Как и равнодушие! — парировал Арчи.
Священнослужитель издал нечто определенно напоминающее сквернословие и умолк, судя по звукам, приложился к бутылке с вином.
Вновь потянуло чем-то сладковатым и знакомым.
— Ты там куришь?
— Всего лишь аромат ладана.
— Не похоже.
— А ты поверь! — послышалось ворчание. — Я же пытаюсь поверить в тот вздор, что ты несешь!
Видимо красное сухое и «ладан» умерили пыл дядюшки и настроили на мирный лад.
— Какой совет ты желаешь получить?
— Сам не знаю. — Вынужден был признаться со вздохом Арчи. — Я верю, что впереди меня ждет светлое будущее, но оно там, а я здесь. И окружает меня все как-то больше серость и обреченность. Я как та мышка, которая долго взбивала молоко лапками и в итоге получив масло, смогла выбраться. И вот я все взбиваю это молоко, чувствуя, как отнимаются лапки, а оно так не превращается в масло! Я борюсь дядя, карабкаюсь вверх, но ведь благими намерениями сам знаешь, куда устлан путь. А что, если я и правду иду той дорогой? И каждое мое последующее решение лишь новая ступень вниз?
— В твоем
— Боюсь, мой демон один на миллиард. — Невесело усмехнулся Арчи.
— Вот и все так думают. — Отозвался священник. — Поверь, в последствии, ты будешь вспоминать об этих неприятностях с улыбкой. И осознаешь, насколько они были пусты, твои переживания.
— Хочется верить.
— Ну, так и будет.
— Значит, нужно совладать со своим демоном?
— Для начала понять является ли он таким.
— А если я понимаю, что, пойдя у него на поводу смогу обрести то, чего хочу и к чему стремлюсь? А без него, возможно, проживу безликую жизнь, сопьюсь от безысходности и самобичевания или вышиблю себе мозги?
— Не богохульствуй. Самоубийцам отдельный чан приготовлен, не забывай.
— А все же?
— Ну. — Дядя Лука задумался. — Если плата твоя душа, то этого не стоит ни одно богатство на свете, ибо жизнь человеческая коротка, а расплата в Бездне будет вечной.
— И вот, стою я на развилке и вынужден выбрать путь куда следовать дальше. И оба варианта, признаться, так себе. А выбор сделать придется. Куда же пойти, дядюшка?
— Это твой путь, не мой. Тебе и решать, мальчик мой.
— Хреново. — Тоскливо подвел итог Арчи.
— Иисусу тоже выбор дался не легко. — Подал голос священник. — Любой путь — это испытание. Через боль, страдания и тяготы мы обретаем любовь Его.
— Хреново. — Повторил Арчи со вздохом.
Маленькое окошечко сдвинулось вбок и в появившемся пространстве показалась бутылка вина.
— Причастившимся положено кусок хлеба — как плоть Его, и глоток вина — как кровь Его. Но, пожалуй, можешь не ограничиться одним глотком, мой мальчик. Всем иногда выпадают плохие дни и даже скверные. Выпей.
Арчи с благодарностью посмотрел на единственного родственника и воспользовался советом.
Вряд ли скверные дни остались позади, но чего думать о них?
Жить нужно здесь и сейчас…
Обучение в Ордене всегда являлось делом индивидуальным. Несмотря на огромное количество студентов, занятия редко проводились в просторных аудиториях, способных вместить пару сотен за раз. Практика же абсолютно всегда проходила по принципу: наставник-ученик.
Орден сразу давал понять новичкам: нет команды, есть только ты. И оттого сколько ты приложишь сил, будет зависеть твоя дальнейшая судьба на поприще экзорцизма.
Несмотря на солидные средства, которые платили студенты за обучение, магистры жестко следовали правилам. Не сдал экзамен — на первый раз платная пересдача (зачем упускать шанс заработать?), но второй раз провал значил отчисление без права восстановления. Ордену не нужны были неудачники, не сумевшие воспользоваться шансом. Поэтому сухая статистика, беспощадная и непреклонная, твердила из года в год: поступающих много, чуть больше тридцати процентов отсеются после первого семестра — провалятся самые ленивые и глупые, после второго семестра ряды учеников покинут еще около десяти процентов — те, кто не справился с нагрузкой или осознал, что ошибся с выбором будущей профессии.